— Юноша, если твоё Моральное Право вырастет ещё на волосинку, я не смогу читать твои Пути…

— Но ведь сейчас смогли?

— Смог… ценою страшной боли и дрожания линий…

— Ну и?

— Изменение равновесия незначительное. Ты можешь идти в храм.

— А могу и не идти?

— Я не увидел более точных отклонений в какую-либо сторону.

Я поманил Слугу, валявшегося у груды дров, и приказал ему помочь Танэ Пахау. Постанывая, полумёртвый раб принёс деревянный лежак, застеленный матрасом. Тяжело дыша и охая, как жертва автоаварии, Танэ Пахау переполз на лежак. Слуга взялся за ручки, вделанные в переднюю часть лежака, и поволок в дом.

После короткой заминки, я осенил раба одним узором «Живой Молнии». Он задвигался веселее, не обращая внимания на рваную рану на ноге.

Я остался во дворе один.

Пора признать проблему: после последнего благоволения мой уровень так вырос, что ослабевший от старости Танэ Пахау не годился в мои священники. Надо искать высокоморального служителя храма, способного толковать равновесие, не задавая вопросов о моём нетрадиционном числе граней.

Пока вижу две кандидатуры: старший священник храма Всенаправленного Ветра Моваха и Сана Нугвари.

Насчёт моваховца я не уверен, обладал ли он достаточным Моральным Правом? Плюс его в том, что он — подпольный служитель незаконной религии. То есть, он с большей вероятностью будет молчать о моём странном числе граней. Минус ровно в том же, он — незаконный последователь забытого и весьма косматого бога. Раскрывшись ему, я попаду в зависимость от их секты.

Красотка и соблазнительница Сана Нугвари успешно читала Пути бойцов с близким мне Моральным Правом. Но в молчании Саны я не уверен. Мало того, что баба обязательно разболтает, так ещё усмотрит в моих гранях признаки демонизма, что в итоге приведёт в Прямой Путь. Но в плюсы Саны можно записать, что я владел её тайной. Если заложит меня, то я и не стану молчать о её запретном озарении соблазнения.

Есть третий вариант — не использовать священников вообще. И посещать храмы без их подсказок. Или заниматься самотолкованием, неточным и опасным для равновесия. Такой подход казался возможным, но я побаивался получать благоволение вслепую. Раньше мне нечего было терять, но теперь… Как-то жаль получить наказание и лишиться толщины любой из линий. Особенно Морального Права, к преимуществам которой я привык.

Я обвёл взором дворик. Без кустов ман-ги он казался просторным, но безжизненным как пустырь.

— Прощайте, уважаемый господин Пахау, — крикнул я и расправил крылья. — Спасибо за всё.

— Уже покидаешь? — слабо отозвался Танэ из дома. — Давай, хотя бы искупаемся. Эй, Слуга, нагрей воду…

Не ответив, я взлетел.

Я покинул дом Танэ Пахау с грустным ощущением, что оставил под ногами этап жизни. Большой этап, но — пройденный. Часть Всеобщего Пути, которую я прошагал рядом со спасшим мне жизнь старцем завершилась. Когда-то Танэ Пахау был мне поддержкой и опорой, но теперь он безнадёжно отстал.

17. Противостояние предназначения и спор

После очищающей бури и праздника: стены Колец сверкали незаметной ранее белизной, с искусственных скал слетела пыль и сухие листья, все озёра и реки наполнились чистой водой, а на глади озера Сердца Дивии покачивался небесный дом рода Дивиата, превращённый в корабль. Теперь уполномоченные помощники рода Дивиата и их союзники проводили свои совещания на воде.

Дни солнечные, радостные. И подготовка к войне шла с радостью и энтузиазмом, как сборы на пикник с пивом и шашлыками.

Как я упоминал, массовое производство Молниеносных Соколов вывело род Зелдан на прежний уровень могущества.