Сообщники догадались, что произошло. Одни спешно начали рыться в шкатулках, отыскивая нужные средства. Другие направили на нас копья, готовясь метнуть.

Освободившись от меня старец Танэ Пахау воздел к небу руки и тут же резко опустил их. Воздух вокруг нас загудел и уплотнился, как во время использования «Порыва Ветра». Только на этот раз произошло не отталкивание предметов, а наоборот — притягивание.

Без пояснений старца догадался, что сейчас будет и приготовился.

Мощный порыв воздуха дёрнул всех пятерых сообщников, притягивая к нам, как пылесос мусор! Я тут же «захватил» их синей дымкой и моментально усыпил.

— В кустах! — скрипуче крикнул Танэ Пахау. — Сбегают, подлецы!

Глазами я не видел никаких кустов, потому что не мог пошевелить головой. Но с помощью оставшихся дымчатых потоков «Наведения Сна» я как бы ощупывал пространство. Поэтому почуял движение метрах в двадцати. Там прятались воры в масках.

Старик применил ещё одно втягивание, но болезненно вскрикнул. Гудение воздуха и притягивание оборвались. Как я понял, Моральное Право воров защитило их от воздействия «Порыва Ветра».

— Их там ждёт акраб, — доложил старик.

Я собрал оставшиеся разрозненные потоки «Наведения Сна» в один мощный рукав и наугад протянул его вослед убегающим.

Поток встретился с некой стеной и распался. Я даже не знал — успел ли я зацепить кого? Да и чёрт с ними, пусть бегут.

Бессильно склонив голову, я увидел что сдвоенный иероглиф изменился. «Наведение Сна» светилось ярко, как и положено яркому озарению, а иероглиф «Затухание» сделался едва заметным, показывая, что дарованное мне озарение почти исчерпалось.

* * *

Танэ Пахау подошёл ко мне, взял за плечи и начал трясти:

— Давай, парень, возвращайся. Ну же.

С огромным трудом, словно просыпаясь утром в детский садик, я начал возвращаться в своё тело. Вероятно, помогло и то, что почти все потоки «Наведения Сна» были использованы. Потягиваясь, как после долгого сна, я неудержимо зевал. Зверски хотелось есть. То ли это эффект воздействия озарения, то ли просто я не насытился варёными ветками ман-ги.

Не без гордости посмотрел на спящих врагов. Вокруг каждого курился синий дымок. У одних густой, у других не очень. Больше всего опасений вызывал Раккир. Дымка над ним едва видна. Силач беспокойно ворочался во сне и бормотал:

— Ах вы, грязь… Вырву вам языки… и вставлю в вам в жо…

Танэ Пахау принёс откуда-то огромный камень и поднял его над собой:

— Мы должны убить их, пока можем.

— У… убить?

— Да. Начнём с Раккира. Размозжу ему голову.

Тот злобный демон внутри меня, который едва не придушил маму Самирана, согласился: убить врагов — отличная идея. Ведь они собирались убить меня. Пусть знают, что Самиран… то есть Денис… то есть… тьфу, кто же я уже?

Я замотал головой, унимая демона. Танэ Пахау поднял камень выше и прищурился, целясь в лицо Раккира.

— Бросьте камень, — приказал я.

— Да, сейчас, прямо на его лоб, — ответил он. — Размозжу, пока он спит и беззащитен.

— Нет! Не убивайте никого.

— Неужели в твоём мире, демон, врагов не убивают?

— Но что если за смерть этих людей будут мстить могущественные рода Дивии? Главные воры граней всё равно сбежали.

— Пусть мстят. Их право.

— Но что будет, если они потащат меня в Прямой Путь? С их Моральным Правом они могут осудить кого угодно.

Старец устало опустил руки, но камня не выбросил:

— Это они могут.