Спенс сидел, сгорбившись, в кресле и смотрел в огонь. Он медленно раскурил трубку.

— Такие вечера хоть немного развлекают Мьюриэл, — заметил он, не глядя на меня. — По-моему, присутствие Ломекса доставляет ей удовольствие.

— Безусловно, — согласился я.

— Иногда я очень жалею, что я такой скучный человек, Роберт. Я стараюсь быть веселым, но ничего из этого не получается. Не умею я болтать языком.

— И слава богу, Нейл.

Он с благодарностью поглядел на меня.

Минуту спустя к нам присоединился Ломекс. Его появление было встречено кратким молчанием, но это не смутило его: ничто, казалось, не могло поставить Адриена Ломекса в затруднительное положение. Вынув из портсигара сигарету, он встал перед камином и принялся пересказывать свой разговор с шофером такси, который привез его сюда. Он был мил и занимателен, и скоро Спенс, сначала хмуро смотревший на него, уже внимал ему с улыбкой. Я не мог улыбаться. И не потому, что был излишне щепетилен: я уже давно подозревал Ломекса, но сейчас самый вид его вызывал во мне сильнейшее отвращение. Если бы дело касалось кого угодно, но не Спенса, думал я.

Больше я сдерживаться не мог. Пока Ломекс продолжал болтать, я встал, пробормотал какое-то извинение и, выйдя из кабинета, через холл прошел в гостиную.

Миссис Спенс стояла у камина, поставив ногу на медную решетку, и, опершись локтем о каминную доску, глядела с отсутствующей улыбкой на свое отражение в зеркале. Она была явно довольна собой, но смущена и взволнована. Когда я вошел и закрыл за собой дверь, она стремительно обернулась ко мне.

— А, это вы! Где же остальные?

— В кабинете.

Должно быть, она по моему тону догадалась, что я кое-что знаю. Взмахнув ресницами, она метнула на меня быстрый взгляд.

— Миссис Спенс, — твердо сказал наконец я, — я видел вас с Ломексом несколько минут тому назад.

Она слегка побледнела, потом густо покраснела от злости.

— Шпионили, значит.

— Нет. Я увидел вас совершенно случайно.

Растерявшись, она тщетно пыталась найти нужные слова, щеки ее пылали от досады. Я продолжал:

— Ваш муж — мой лучший друг. И лучший парень на свете. Я не могу заставить вас относиться к нему так же, но прошу вас все-таки подумать о нем.

— Подумать о нем! — воскликнула она. — А почему для разнообразия никто обо мне не подумает? — Она даже задохнулась от жгучей обиды. — Да имеете ли вы представление о том, чем была моя жизнь последние пять лет?

— Вы жили довольно счастливо, пока не появился Ломекс.

— Это вам так кажется. Я была глубоко несчастна.

— Почему же вы вышли замуж за Нейла?

— Потому что я была круглой идиоткой, поддавшейся собственной чувствительности, жалости, атмосфере всеобщего одобрения. Какая славная девушка, какой прекрасный поступок, как удивительно благородно! — Она поджала губы. — Я ведь понятия не имела, на что я себя обрекаю. О, сначала все было в порядке — во время войны. Тогда была уйма удовольствий. Оркестры играли, знамена развевались. Когда мы приходили в театр, все вставали и аплодировали ему. Но теперь все это кончилось и забыто. Он больше не герой. Он — пугало. На улице люди таращат на него глаза. Мальчишки кричат вслед. Можете себе представить, каково мне? Совсем недавно мы были в ресторане, и какая-то компания за соседним столиком принялась смеяться над ним за его спиной — да я чуть сквозь землю не провалилась.

Я смотрел на нее не мигая, потрясенный ее пустотой, но решил не сдаваться.

— Люди бывают ужасно злые. Но вам ведь необязательно куда-то ходить. У вас прелестный дом.