Сара опять посмотрела на ожидающих приема пациентов. Вряд ли в ближайшее время ей понадобится сопровождать кого-то в кабинет: туда только что зашла исключительно говорливая дама, на которую явно можно было в этом смысле положиться.

– Я сейчас же принесу вам чаю, – сказала Сара, и Гриндлей быстро удалилась вверх по лестнице, прижимая к носу платок: до нее, видимо, донеслись царившие в приемной ароматы.

Сара устало спустилась вниз, на кухню, думая, не спросить ли миссис Линдсей о Роуз, пропавшей горничной Шилдрейков. Отслужив свое на Куин-стрит, Сара приучилась относиться к рассказам Мины с долей скептицизма. В том, что она говорила, всегда присутствовала толика правды, которую, однако, бывало нелегко обнаружить за преувеличениями, которыми Гриндлей щедро уснащала свои истории.

Кухарка перемешивала что-то в стоявшей на плите большой кастрюле. В воздухе плыл сытный мясной дух, и у Сары в ответ забурчало в животе.

– Пирог с дичью, да, миссис Линдсей?

Горничной нравилось угадывать по запаху, что сегодня будет на обед или на ужин. У нее был хороший нос, и, как правило, угадывала она верно.

– Доктор помог появиться на свет наследнику значительного состояния, и нам прислали в благодарность дюжину фазанов и пару кроликов. Ее милость желает чаю? – Говоря это, миссис Линдсей подняла глаза к потолку, давая понять, что звонок она все-таки слышала.

– Да. Ей никак не дается вышивка, – сказала Сара, наполняя чайник.

Миссис Линдсей фыркнула, и все ее крупное тело затряслось от смеха.

– Что, наверху все так же полно народу?

– Сегодня просто конца этому не видно.

– Ну с новым учеником должно стать полегче… И, может, тогда у тебя будет побольше времени на работу, для которой ты нанята.

– Но мне нравится помогать с пациентами, – сказала Сара. – Это то, что мне нравится делать больше всего.

– Это, может быть, и так, но полы сами себя мыть не станут. Лекарскую работу нужно оставить тем, кто специально этому обучен. Как думаешь?

Спорить с этим не было никакого смысла.

– Да, миссис Линдсей, – ответила Сара, вздохнув.

Она поставила чайник и чашки на поднос, и тут ей пришло в голову, что сейчас подходящий момент, чтобы спросить о Роуз Кэмпбелл. Рискнуть стоило. В общем и целом миссис Линдсей терпеть не могла сплетни, но при случае могла поделиться интересными сведениями, если спросить напрямую.

– Мисс Гриндлей сказала, что горничная Шилдрейков сбежала.

– Очевидно, да.

– Но зачем ей это было делать? Шилдрейки ведь хорошие люди, разве нет?

– Кто знает, что происходит за закрытыми дверями, когда некому глядеть…

Сара подождала немного, но объяснений не последовало. Из-за своей ненависти к сплетням миссис Линдсей иногда изъяснялась довольно расплывчато.

Дальнейшие расспросы пресек настойчивый звон колокольчика из гостиной.

– Неси-ка ты это наверх, – сказала кухарка, кивая на поднос с чаем.

Сара взяла поднос и вышла из кухни, так ничего толком и не разузнав.

Она вошла в гостиную, радуясь тому, что ей удалось преодолеть лестницу и открыть дверь, не пролив при этом ни капли. Мина сидела в лонгшезе, читая книгу; вышивка валялась рядом, на полу. Миссис Симпсон сидела в кресле у окна, глядя на улицу. Вид у нее был бледный и усталый, что только подчеркивал обязательный черный цвет ее платья.

– А имбирного печенья у нас не найдется? – спросила миссис Симпсон.

– Найдется, – ответила Сара.

Она была рада, что предвидела эту просьбу – миссис Симпсон часто страдала от несварения желудка, – хотя и начала беспокоиться, что принесла слишком мало, потому что Мина уже нависла над подносом.