И лужайка и небольшой садик за домом выглядели совершенно невинно. Повсюду валялись игрушки, в углу притулилась газонокосилка, в воздухе мирно пахло травой, машинным маслом и свежевскопанной землей.

Лайам вытащил из-под крыльца инструменты. Никому бы и в голову не пришло, зачем ему нужны эти крохотные отвертки и щипчики, — всегда можно было сказать, что он, мол, чинил газонокосилку. Инструменты были грязные — еще одна уловка. Лайам стерилизовал их, только когда снова принимался за свои эксперименты.

Владелец дома куда-то съехал, оставив ключи Лайаму, так что он мог приходить и уходить когда вздумается. В свое время Ким спасла ему жизнь, и теперь и он сам, и его пожилая мать готовы были целовать Лайаму руки.

Лайам усадил Андреа на стул. На лице ее не было и тени страха, но Шон уже достаточно хорошо знал ее и понимал, что она просто храбрится. Достаточно было только увидеть, как подрагивают ее руки, когда она нервным движением отряхивала прилипшую к джинсам грязь.

— Рад был бы сказать, что это не больно, — буркнул Лайам. — Но, черт меня побери, если бы я знал!

Каждый ошейник был подогнан так, что плотно прилегал к коже. Лайам осторожно коснулся датчика, который выглядел как крохотная лампочка на кельтском узле у основания шеи. Вспыхнула искра, ошейник тускло замерцал, и Андреа подпрыгнула как ужаленная. Шон угрожающе зарычал.

— Все в порядке, — поспешно пробормотала Андреа. — Просто... немного неожиданно.

— Не вздумай сделать ей больно, — предупредил Шон.

Сердце у него сжалось. Если с Андреа что-то случится, то Лайаму конец. И плевать ему на то, что он его брат и вожак клана!

Ладонь Андреа легла на его руку, и Шон шумно перевел дыхание.

— Я в порядке, Шон. Правда? — Она вопросительно глянула на Лайама.

— Нет. — Лайам извлек другой инструмент, сильно смахивающий на скальпель, протер его дезинфицирующей салфеткой, потом окунул в спирт. — Постараюсь тебя не поцарапать.

— Надеюсь.

Лайам занес над ней нож.

— И еще я бы попросил тебя не болтать.

— Андреа хлебом не корми — дай поговорить, — проворчал Шон.

— Только когда я нервничаю!

— Ну, так постарайся, — рыкнул Лайам. — На оборотнях все заживает мгновенно, но вряд ли это поможет, если я перережу тебе горло!

Андреа уже открыла было рот, чтобы сказать, что она думает по этому поводу, но тут же благоразумно закрыла его. Вцепившись в руку Шона, она круглыми глазами смотрела, как Лайам осторожно подсунул нож под застежку ошейника и снова коснулся датчика на узле.

Ошейник заметно ослаб. И Шон, и Лайам уже поняли, что их метод сработал. Они выяснили это еще прошлым летом, случайно обнаружив, что один из оборотней тайно экспериментирует с ошейником. К сожалению, технология была еще недоработанной — бедняга то ли погиб на месте, то ли, вернувшись в дикое состояние, куда-то сбежал. Лайам, Шон и Дилан ломали головы, как решить эту проблему, но пока далеко не продвинулись. Экспериментировать все время на себе было рискованно, поэтому всегда нужны были добровольцы.

Андреа не шелохнулась, даже почувствовав, как ослабло одно из звеньев. Серые глаза на побледневшем лице казались огромными. В них плескался страх... но это был просто страх. Боли не было.

Очень осторожно Лайам ослабил еще одно звено, потом другое. На коже Андреа выступила капелька крови, и Лайам бережно промокнул ее салфеткой.

Андреа, зажмурившись, стиснула руку Шона. Но по мере того как дело продвигалось, ее дыхание становилось заметно спокойнее.

— Мне не больно, — успокаивая Шона, пробормотала она. — Такое ощущение, словно вытаскивают занозу.