Олег Верещагин. Путь в архипелаге
Мы будем помнить Путь в архипелаге… Авторское признание
Эту рукопись читало уже немало людей. Удивительна была их реакция на неё — столь же разнообразная, как и сами читавшие. «Опять ты расизм пропагандируешь…» — кривились одни. «Ну ты молодец, это прямо сага!» — трясли мне руку другие. «Ну и зачем ты это написал?» — удивлялись третьи. «Что, нравится описывать, как малолетки трахаются?» — подмигивали четвёртые. «Учебник по фехтованию и выживанию», — пожимали плечами пятые. «Неплохой сборник бардовской песни», — сухо замечали шестые. «Спасибо, это о нашем детстве», — довольно сентиментально благодарили седьмые. «Сплошной плагиат», — даже определили некоторые. В ответ на все эти реплики я только морщился. Иногда открыто, чаще — «про себя». Не было ничего удивительного в том, что каждый читавший книгу нашёл в ней что-то своё. Просто я — Я, автор — не писал роман ни об одной из этих вещей. А собственно, о чём я его писал? Ближе всех к истине были «седьмые». Я просто писал о друзьях своего детства, о наших играх, надеждах, снах, фантазиях, ссорах и мечтах, о нашей дружбе и о том, как больно рвалась она временами… И всё-таки книга выходила не только об этом. Это был, конечно, Барри с его «островом Никогда-Никогда» и Потерянными Мальчиками. И, конечно, Толкиен — «отдых в пути миновал, пройден последний привал… путь бесконечен и прост — вдаль, на сияние звёзд!» И несомненно Лукьяненко со всеми Сорока Островами. И разом все авторы «географических романов», которые я так любил в детстве. И Крапивин — тут я ничего и объяснять не стану. И ещё сотни прочитанных мной книг — вплоть до михалковского «Праздника непослушания» — да-да! Так что это наверняка плагиат. Или пастиш. Или?.. Я не собирался — и не собираюсь — получать за эту рукопись какие-то дивиденды. Её не напечатают по множеству причин. Но я всё-таки прошу прощения у авторов тех многочисленных стихов, которые я навставлял в текст, не указывая, кто их сложил, а то и впрямую приписывая другим людям — реально существующим или выдуманным. Может быть, кто-то в книге узнает себя. Свои мысли и желания. Свои надежды и свою веру. Я же только могу сказать, что, когда мне плохо или мне хочется отступить перед чем-то — в душу мне каждый раз заглядывают глаза того мальчишки, которым я был. Он выступает из какой-то мглы, похлопывая по штанине длинным прутиком и смотрит, а следом выходят другие. Молча. Они не осуждают меня. Они просто смотрят. И я нахожу в себе силы жить дальше… …Если вы дочитаете книгу до конца, то поймёте, что я писал её ради последней сцены. И это правда. Или, по крайней мере, её основная часть. Счастливого пути. Hoott vejkki. Счастливого пути.
-*-*-*-
Отдых в пути миновал. Пройден последний привал. Кончены долгие споры. Путь бесконечен и прост: Вдаль — на сияние звёзд! Вдаль — через реки и горы!
Вы же, кого я любил, Знайте: я вас не забыл, Вашими жив именами! Пусть не оставлю следа — Истинна наша звезда — Та, что сияет над нами! Только эхо в горах Как прежде, поёт Голосами друзей-мальчишек… Голоса их всё тише… Время не ждёт. Я посвящаю эту книгу моим друзьям — тем, кто своей жизнью опроверг слова «Игра важнее тех, кто в неё играет», доказав, что все игры на свете делаются ЛЮДЬМИ
РАССКАЗ 1 Чужая земля
Это было, это было в той стране, О которой не загрезишь и во сне…
… - Продавец и спрашивает: «Мужик, а кто там у тебя сидит-то?!» «Не знаю я. |
