|
Максимум что мне удалось добиться, это чтобы несколько фигур оступилось. Но они быстро поднимались и шли дальше. И тогда я начал стрелять из своих пистолетов. Пули пистолета откидывали наступавших. Я возрадовался вначале, но, увидев, что фигуры поднимаются, чуть не запаниковал. Сразу вспомнился досконально мой кошмар там в городке. И тот страх снова занял меня целиком. Но рука не дрожала. И глаза не слезились. Мысль что пришла мне в голову нуждалась в немедленной проверке. Я слился с прицелом, как часто делал на важных для меня стрельбах в Академии. Дыхание замерло. Палец медленно давил на курок. Барабан подвластный законам механики проворачивался. Выстрел для меня прозвучал неожиданно, как всегда в таких ситуациях, когда собственно не думаешь, о выстреле, а думаешь только о точности, движении цели, ветре, да Прот знает еще о чем, только не о грохоте перед твоим лицом. Казалось, ничего не изменилось на безглазом лице существа. Но оно упало на колени, а потом и на спину неестественно раскидав конечности.
Вся цепь остановилась привлеченная этим падением. Я не упустил момента и послал еще одну пулю точно в цель. И еще один безликий упал, и покатился по склону размахивая чем-то напоминающем руки и ноги. Словно по неслышной мне команде чудовища потянулись к талии и извлекли из своих покровов недлинные предметы. Все их поведение разом изменилось, они пригнулись к земле и старым знакомым мне противострелковым бегом побежали вверх по склону. Изредка кто-то наводил на меня предмет в руке и воздух рядом со мной буквально раскалялся, обжигая не только кожу, но и дыхание. И уж совсем я напугался, когда рядом со мной песок взвился фонтаном, а, осев, начал растекаться прямо на глазах, превращаясь в мутную лужицу, над которой воздух буквально струился вверх. Но ничто это не могло меня остановить, нашедшего слабое место у врага. Да стрелять стало труднее. Но враг стал ближе. Еще три выстрела и снова тело покатилось по склону. Но теперь они буквально заживо жарили меня своими невидимыми сковородками. Дышать было нечем совершенно. Полосы на голове у меня стали потрескивать будто в огне. Но я стрелял, пока не кончился барабан второго пистолета. В тот момент я думал, как мне кажется, только об одном, что рядом есть еще патроны, но я никогда не успею достать их. Мне было обидно до слез. И я заплакал от бессильной злобы. Что произошло потом, было откровенным чудом. Враги внезапно развернулись и побежали вниз по склону. Но то, что это не моя заслуга я понял сразу, когда из-за спины над моей головой пронеслись с ужасным ревом две ракеты. Они взорвались буквально впившись в корпус неизвестного мне аппарата. К моему ужасу два сильнейших взрыва не причинили аппарату никакого вреда. Лишь раскидали подбегавшие к нему фигурки. Но и враги не погибли, как я ожидал. Они с трудом поднимались и запрыгивали, заходили, заползали внутрь, пока за последним борт странного средства передвижения не закрылся. Аппарат бесшумно развернулся и понесся прочь к реке. Добравшись до воды за запрудой он буквально нырнул в реку, исчезая с моих глаз. Превозмогая боль от обожженной кожи, я перевернулся на спину, посмотрел туда, куда тянулись дымные следы. С невероятной скоростью, мотаясь из стороны в сторону, словно какое-то насекомое с неба на меня валилась колесница Богов. Видя, как она хаотично метается и стремительно падает, я подумал, что было глупо меня спасать, чтобы потом убить при падении машины. Но, продолжая наблюдать, как она, не останавливаясь, продолжает таки валится именно на меня я невольно заорал. Капсула, как машину звали боги, замерла на опоре в метре надо мной. Я еще продолжал орать, не имея духа остановиться, когда борт ее раскрылся и весь покрытый черной броней в шлеме того же цвета на землю спрыгнул Прот. Под низким козырьком шлема я увидел, что он болезненно морщится, но не сразу понял, что именно мой крик его так раздражает. В руках Прота была длинная винтовка, которая как мы знали из рассказов отцов могла стрелять на несколько километров невидимым снарядом, причем совершенно бесшумно. |
