Постоянное раздражение от нежелания признаться самому себе, что никакой он не самостоятельный и даже не самолежательный, порождает в человеке вечное желание обвинить кого-нибудь в том, что это так. И чем дальше, тем труднее сделать те шаги, которые ведут к самостоятельности, потому что нужно сделать то, о чем я говорил в начале: признаться в собственной иллюзии деятельности. Если же не признаваться, то очень удобно – виноваты все: виновато государство, что мало платит, виновата судьба, что не в той семье родился, не в том социальном слое общества, виноваты те, кому повезло и они живут хорошо, виноваты родители, что не так воспитали, виноваты школа и институт, что не так образовали…

Так начинается доминирование нарочитого внешнего обусловливания над внутренним. И появляется знаменитая проблема взрослых детей.

Что же можно сделать, чтобы избавиться от постоянного раздражения, постоянного подспудного недовольства, возникающего от подсознательного ощущения, что ты не сам, что тобой руководят? Только одно: довериться своему разуму, понять и согласиться наконец. И не нужно бояться, что будет «облом», депрессия, пессимизм, цинизм. Если в вас есть любовь, устремленность, смысл, то вы сумеете сделать и первый, и второй самостоятельные шаги, разведя все руки, которые вас поддерживают и направляют, отбросив костыли. Вы узнаете, что такое самостоятельность. Узнаете, чего же вы все время хотели. Что такое «Я сам!»

Тогда вы узнаете, как это трудно – оторваться от большой мамочки под названием социум. Вот тут-то и решается, будете вы когда-нибудь взрослым человеком или нет. Захотите вы быть той рыбой, которая сама себе делает озеро и воду в нем, или все-таки лучше прыгнуть в готовое и плавать там, резвиться и время от времени говорить: «Ну, если б дали мне возможность пожить самостоятельно, эх!»

Человек очень балованный. Человеческая жизнь при всех ее неприятностях – очень уютная оранжерея по выращиванию человеков. И если бы время от времени эта оранжерея не разрушалась с помощью глобальных катаклизмов, мы бы так и жили, разделенные на две очень неравные части. Приблизительно сто самостоятельных, взрослых людей, «жрецов», на сто миллионов детей. Так ведь и было, с этого ведь все и началось, как нам ни печально в этом сознаваться. Подумайте: а хотите ли вы на самом деле этой самости, этой самостоятельности? Пожаловаться ведь не на кого будет.

Второй момент – это то, что называется гордыней. Попробуем заглянуть в свое детство и выяснить, откуда же она берется.

Гордыня – это оборотная сторона той же медали: с одной стороны самость, а с другой – гордыня. И когда я, обладая сложным аппаратом психической защиты, защищающей, в том числе, мое право быть в этом мире, должен сказать: «Помогите!» – хотя давно уже отверг всякие подпорки, – то есть когда я должен признаться, что не самостоятелен: «Научи меня», «Помоги мне», «Спаси меня», «Я здесь, потому что я ничего не знаю», – вот тут-то и поднимает голову гордыня: как это просить? Как это быть благодарным? Надорвусь, но не буду зависеть. Когда человек хотел быть учеником и приходил к шейху в некоторых суфийских традициях, он произносил такую фразу: «Прими меня как труп в руки омывателя трупов». И во всех серьезных традициях на этапе послушничества есть проверка, действительно ли человек хочет быть учеником. Прежде всего выясняется, сможет ли этот человек перешагнуть через свою гордыню, действительно ли он осознал свою неспособность самостоятельно добиться той цели, ради которой обращается.

Ученик – это такое же колоссальное испытание для учителя, как и учитель для ученика.