И напор, которому мог позавидовать любой мужчина.

— Вы правы, — сказал он, не обращая внимания на недовольство Тамакити, — я действительно специалист по другим вопросам. К сожалению или к счастью, финансы не моя специфика. Я занимаюсь человеческими особями определенной категории.

— Я знаю, — ответила она. — Вы ведь приехали сюда, чтобы встретиться с моим заместителем. Сэцуко давно должна была приехать. Наверно, задерживается.

— С чего вы взяли?

— Догадалась.

Она намеренно шагнула в сторону, и он был вынужден шагнуть вместе с ней, отходя от Тамакити. По-английски она говорила безупречно.

— Вы думаете, в нашем банке есть нечто такое, что может заинтересовать столь известного эксперта, как вы? — поинтересовалась Фумико.

— А вы думаете, что нет?

— У нас скучно. — Когда она улыбалась, он видел идеальную линию ее мелких, ослепительно белых зубов.

— Вы не похожи на женщину, умирающую от скуки, — заметил Дронго.

— Возможно, — она оценила его выпад и улыбнулась. Эта женщина привыкла быть первой, подумал он. Ей действительно будет трудно с Такахаси, когда тот станет президентом.

— Странно, что я не вижу Сэцуко, — снова сказала Фумико, оглядываясь по сторонам. — Обычно она не опаздывает.

— Она не придет, — сказал Дронго, внимательно наблюдая за своей собеседницей.

— Почему? — спросила Фумико, поворачиваясь к нему. Какие у нее красивые глаза, подумал Дронго. Кажется, вишневого цвета.

— Она умерла. — Дронго смотрел ей в глаза. Женщина вздрогнула. Глаза чуть сжались. Но она не испугалась. Только удивилась.

— Вы шутите? — Она вдруг поняла, что он не станет шутить такими вещами.

— Как это случилось? — тихо спросила Фумико.

— Сегодня утром она принимала душ и уронила фен. Произошло короткое замыкание, и ее убило током. Полиция считает, что это случайность.

— И поэтому вы прилетели? — выдохнула она. Потом, не спуская с него глаз, покачала головой. — Нет. Если бы вы прилетели из-за смерти Сэцуко, то не успели бы долететь сюда из Европы. Значит, вы прилетели раньше?

— Да, — сдержанно ответил Дронго, — я прилетел вчера утром.

— И Сэцуко случайно уронила фен, — прокомментировала она. — Вам не говорили, что вы страшный человек? Ваш приезд мог спровоцировать ее смерть?

— Не знаю, — ответил он, — но боюсь, что вы правы. Мне кажется, на нас смотрят все мужчины. Вы производите на них сильное впечатление.

— Мне это неинтересно, — отмахнулась она. Привыкшая к обожанию мужчин, эта избалованная Дочь телевизионного магната могла отмахнуться от окружавших ее министров, банкиров и послов.

— Зато им интересно на вас смотреть, — возразил Дронго.

— А вам?

— Мне тоже, — угрюмо ответил Дронго, — но я постепенно становлюсь японцем. Учусь сдерживать свои чувства.

— Она не случайно уронила фен? — спросила Фумико. — Скажите откровенно.

— Было заметно, как эта новость ее взволновала.

— Вполне вероятно, но вам лучше позвонить в полицию, — посоветовал Дронго.

— Я так и сделаю. Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы приехали?

— Хочу посмотреть, как цветет сакура, — поклонился ей Дронго.

Она отвернулась и раздраженно отошла к широкоплечему коренастому мужчине.