– Ничего подобного ты не сделал. У Брианны меня никто не отнимал, любить тебя никто не заставлял. Я сама – понимаешь, сама! – хотела тебя и потому пришла. Потому что ты был нужен мне и я была нужна тебе. Ты ни за что не расплачиваешься потерей Эуона. То, что мы вдвоем, – это не грех. Мы – семья, пара, мы женаты! Бог ли, Нептун ли – кто бы то ни было не сможет обвинить нас в грехе.

– Нептун? – недоуменно уточнил Джейми.

– Какая разница, кто. Же-на-ты, мы женаты, а это значит, что мы можем делать все, что делают женатые люди, не страшась наказания ни от богов, ни от людей. Желать свою законную жену – в этом нет ничего дурного. Любить родного племянника – тоже. Почему ты думаешь, что за счастье нужно расплачиваться? И вообще, – я смерила его холодным взглядом, – я вернулась, что ты будешь с этим делать, а?

Богатырская грудь Джейми заходила от сдерживаемого смеха.

– Что делать? Любить тебя и брать тебя, какие бы кары небесные ни упали на мою бедную голову. – Он коснулся моего лба поцелуем. – Твоя любовь ввергает меня в ад и выводит из него, так что, англичаночка, я готов снова предпринять такое рискованное путешествие.

– Ха, – изумилась я такому вычурному комплименту, – думаешь, что любящая тебя не испытывает адовых мук и спит в розовых цветах?

Джейми развеселился так, что засмеялся в голос.

– Не думаю… И ты, наверное, все равно согласна любить меня?

– Да уж наверное, чего бы мне это ни стоило.

– Поистине ослиное упрямство, – улыбнулся он.

– Твоего поля ягода, – парировала я.

Это была последняя шуточная перепалка той ночи: в молчании мы наблюдали ход небесных светил.

Месяц все еще висел на небе, готовый через несколько часов уступить место солнцу. Было около четырех утра.

До холодного рассвета было еще далеко, но ветер уже менялся, разгоняя туман. Явившийся откуда-то тюлень подал голос.

– Ты можешь ехать? – брякнул вдруг мой грешный муж. – Дорога вроде ровная, лошади поедут хорошо, хоть и в темноте. Не будем ждать рассвета, англичаночка, поедем сейчас. Надо бы улизнуть отсюда поскорее.

Мои кости ломило, желудок требовал еды, тяжелая ночь давала о себе знать, но я поднялась, махнула рукой, чтобы убрать мешавшие волосы, и, принимая его предложение, сказала:

– Едем.