|
— Однако я не замечаю, — ответил Джонсон, — чтобы мы были здесь более неподвижными, чем в Ливерпуле. — Как в Ливерпуле, так и здесь вы не замечаете движения Земли, потому что движетесь или остаетесь в покое вместе с ней. Но все же факт не подлежит сомнению. Земля совершает в двадцать четыре часа полный оборот вокруг своей оси, концы которой проходят через Северный и Южный полюсы. Таким образом, мы находимся на одном конце этой неподвижной оси. — Значит, в то время как наши земляки быстро вращаются, мы спокойно остаемся на месте? — спросил Бэлл. — Почти на месте, потому что мы не находимся на самом полюсе. — Вы правы, доктор, — покачав головой, серьезно проговорил Гаттерас. — До полюса остается еще сорок пять секунд! — Это такая малость, — сказал Альтамонт, — что мы можем считать себя в состоянии неподвижности. — Да, — сказал Клоубонни, — а между тем обитатели любой точки экватора делают триста девяносто шесть лье в час. — И при этом ничуть не устают! — в удивлении воскликнул Бэлл. — Совершенно верно, — ответил доктор. — Однако, — продолжал Джонсон. — Земля вращается не только вокруг своей оси, но и вокруг Солнца? — Да, за год Земля, двигаясь поступательно, совершает оборот вокруг Солнца. — А что, это движение Земли быстрее, чем вращение вокруг оси? — спросил Бэлл. — Неизмеримо быстрее! Хотя мы и находимся у полюса, поступательное движение увлекает нас, как и всех остальных обитателей Земли. Таким образом, наша предполагаемая неподвижность не более как химера. Мы неподвижны относительно других точек земного шара, но не относительно Солнца. — А я-то думал, что нахожусь в полной неподвижности! — с комической досадой воскликнул Бэлл. — Попал пальцем в небо. Положительно, в этом мире нигде не найдешь ни минуты покоя. — Твоя правда, Бэлл, — сказал Джонсон. — Не скажете ли, доктор, какова скорость этого поступательного движения? — Она очень велика, — ответил доктор. — Земля движется вокруг Солнца в семьдесят шесть раз быстрее двадцатичетырехфунтового ядра, которое пролетает сто девяносто пять туазов в секунду. Следовательно, она движется со скоростью семи и шести десятых лье в секунду. Как видите, это куда быстрее, чем вращение любой точки экватора. — Черт возьми! — воскликнул Бэлл. — Прямо не верится, доктор! Больше семи лье в секунду! Неужели господь бог не мог сделать так, чтобы мы оставались неподвижными! — Будет вам, Бэлл! — сказал Альтамонт. — Вы сами не знаете, что говорите. Ведь в таком случае не было бы ни дня, ни ночи, ни лета, ни весны, ни осени, ни зимы. — Не говоря уже о других еще более ужасных последствиях, — добавил Клоубонни. — Каких же именно? — спросил Джонсон. — Да мы упали бы на Солнце. — На Солнце? — переспросил в изумлении Бэлл. — Без сомнения. Если бы Земля вдруг остановилась, она упала бы на Солнце, правда через шестьдесят четыре с половиной дня. — Вот так падение, которое длится шестьдесят четыре дня! — воскликнул Джонсон. — Ни больше ни меньше, — ответил доктор. — Земле пришлось бы пройти расстояние в тридцать восемь миллионов лье. — А каков вес земного шара? — спросил Альтамонт. — Пять тысяч восемьсот восемьдесят один триллион тонн. |
