После этого Матонаби вернулся к себе в палатку, спокойно сел, раскурил трубку и осведомился у меня, не считаю ли я его действия единственно правильными и справедливыми. В делах, касающихся его женщин, он ни в коей мере не был свободен от влияния наихудших страстей человеческих.

Среди местных индейцев всегда существовал обычай вступать в поединок за женщину, к которой они чувствуют влечение, и, конечно, победитель всегда забирал ее себе. Человеку слабому, если только он не считается хорошим охотником и не пользуется поэтому уважением в племени, редко позволяется держать при себе жену, обратившую на себя внимание более сильного мужчины. Ибо, как только имеющиеся у такого соперника на настоящий момент жены окажутся слишком задавлены работой, он без малейших угрызений совести оторвет от груди прежнего мужа его жену, чтобы переложить на ее плечи часть общего семейного груза.

Обычай этот вызывает среди молодежи сильный дух соперничества, и мальчики с раннего возраста постоянно соревнуются в ловкости и силе, испытывая их в борьбе. Опыт мужей, приобретенный в множестве схваток, дает их женам защиту от посягательств захватчиков, часть которых живет за счет добычи, отобранной у более слабых соперников, причем за необходимые в быту вещи ничего не предлагается взамен.

Способ, с помощью которого они отбирают друг у друга женщин и имущество, хотя и выглядит довольно дико, вряд ли можно назвать боевой схваткой. Я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь получил малейшее увечье в этих стычках, заключающихся в перетягивании соперника за волосы: ни кулаки, ни ноги почти никогда не пускаются в ход.

Нередко перед самой схваткой один из соперников бреет голову и смазывает уши жиром, укрывшись в своем типи. Уморительно наблюдать, как претендент на чужую жену расхаживает перед типи с важным видом и громогласно вопрошает: «Где же он? Почему он не выходит и не желает сразиться со мной?» После чего тот выскакивает со свежеобритой головой и намазанными ушами, кидается на противника, хватает его за волосы и, хотя часто уступает ему в силе, успевает повалить на землю, тогда как этот бедняга так и не находит, за что его ухватить.

В эти поединки силы с сообразительностью, почти всегда честные, никто никогда не вмешивается. Тем не менее мне часто становилось не по себе, когда я наблюдал, как женщина, предмет спора двух мужчин, грустно сидела в сторонке и ждала исхода схватки мужа и желающего заполучить ее претендента. И я испытывал величайшее негодование, когда она доставалась человеку, которого имела основание ненавидеть всей душой. Тогда из-за ее нежелания следовать за новым повелителем порой возникали жестокие сцены. Я видел, как несчастных молодых женщин, раздетых донага, насильно тащили в палатку победителя, где они должны были теперь жить.

Но случалось и с удовольствием наблюдать, как красивую женщину уводили от нелюбимого мужа; тогда она лишь для вида пускала слезу, скрывая пробудившуюся в душе радость.

Глава седьмая

Рано утром 29 мая к нам присоединился вождь Килшайс. Он принес с собой бочонок французского бренди в две кварты и пакет с письмами для меня, которые он носил с собой вот уже много месяцев, но порох, пули, табак и ножи, полученные им в крепости по моей просьбе, оказались израсходованными. В свое оправдание он объяснил, что зимой умерло несколько его родственников и, согласно обычаю, он в знак скорби выбросил все свое имущество, после чего был вынужден воспользоваться моими товарами для поддержания сил своих многочисленных домочадцев. В качестве частичного возмещения ущерба он подарил мне четыре выделанные лосиные шкуры, оказавшиеся весьма кстати, так как они подходили для шитья мокасин, которых в то время нам сильно не хватало.

В тот же день индеец, незадолго до этого примкнувший к нашей компании, стал настаивать на поединке с Матонаби с целью или отобрать одну из его жен, или, если противник не согласится на поединок, заставить его откупиться огневым припасом, кое-какими железными предметами, котелком и другими вещами.