Чувствуя, как вспыхнули румянцем щеки, я отвела взгляд. Да, во время эриганской экспедиции я видела множество мужчин в гораздо более скудных одеяниях… но в те дни скорбь по погибшему мужу еще не угасла, сколько бы я ни считала, будто оправилась от нее. Теперь же… признаться, я была еще далеко не старухой, и долгое одиночество давало о себе знать.

Шумная компания прошла мимо, направляясь к одному из портовых заведений, дабы отпраздновать подвиг ныряльщика. Я же выкинула его из головы и вновь вернулась мыслями к охоте на драконов.

В окрестностях Намикитлана водилось великое множество редких птиц, но образцы обходились недешево. Койяхуакцы широко используют птичьи перья в искусстве и изготовлении одежды, а это означало, что недостатка в продавцах нет, но цены просто немыслимы. Ежемесячная ярмарка, начавшаяся через два дня после нашего прибытия, оказалась шумной площадью, полной людей в треугольных накидках из узорчатого хлопка, продававших и покупавших все на свете, от кофейных бобов до кораллов. После долгого плавания в обществе одних лишь матросов да моих спутников все это казалось просто невыносимым.

По завершении ярмарки я с радостью поспешила удалиться на веранду нашего отеля. Не самое уютное из убежищ: настил отчаянно скрипел под каждым шагом и так обветшал от времени и непогоды, что дерево поддавалось даже ногтю. Но, как бы там ни было, веранда обладала одним несомненным достоинством – покоем. Укрывшись от всех, я принялась листать полученную от Мириам книгу о птичьей ловле и сравнивать изображения на гравюрах с набросками, сделанными на ярмарке.

Вдруг за спиной кто-то сказал по-ширландски:

– Я слышал, вы ищете пернатых змеев.

Я обернулась и увидела позади того самого ныряльщика. На сей раз он выглядел вполне пристойно: ширвалы заштопаны, куртка перетянута кушаком, курчавые волосы сухи. Судя по одежде и легкому акценту, он действительно был родом из Ахии.

– Да, сэр, – настороженно ответила я. – Но не ради охоты на них.

Незнакомец взмахнул рукой, словно сама мысль об этом казалась ему абсурдной.

– Нет-нет, конечно же, нет. Однако я видел нескольких неподалеку от моей рабочей площадки. А может, несколько раз – одного и того же, трудно судить.

– От вашей… рабочей площадки? Вы хотите сказать, там, на скалах над морем?

Он так и засиял от восторга. Еще секунду назад серьезное и задумчивое, его лицо озарилось лучезарной улыбкой.

– Вы это видели? Прошу вас, расскажите всем, кто согласится выслушать! Половина слушателей никак не может поверить, что я сделал это!

– Я тоже едва сумела поверить собственным глазам, – сухо ответила я. – Зачем вам это понадобилось?

– Чтобы проверить, смогу ли, – пояснил он таким тоном, будто более веских причин ему и не требовалось. – К тому же, это было просто восхитительно: полет в воздухе, падение в воду… Никогда прежде не чувствовал в себе столько бодрости! Однако площадка моя вовсе не там, нет. В нескольких милях на юго-восток – руины, там-то я и работаю.

С запозданием вспомнив о приличиях, я предложила ему сесть: на веранде имелось еще одно свободное кресло, обшарпанный, ветхий двойник моего. Оставалось только надеяться, что оно выдержит его вес.

– Я – Изабелла Кэмхерст, – сказала я.

В ответ он приложил ладонь к сердцу.

– Мир вам. Мое имя – Сухайл.

Я молча ждала продолжения, но больше он не сказал ничего. Возникла неловкая пауза, и он вопросительно склонил голову набок.

– Прошу прощения, – краснея, сказала я. – Вы ведь из Ахии, не так ли? Насколько мне известно, ахиатские имена обычно длиннее.

Его тонкие губы дрогнули в горькой усмешке.