Т о н я. Вы многого не понимаете (с издевкой), сэр… Пускай игра будет честной. Вы потребуете, чтобы, живя вместе с вами, я любила и почитала вас как отца. Этого я вам обещать не могу.

Б а р м и н (улыбнулся, пытаясь перейти на прежний тон). Но я ничего не собираюсь требовать от тебя. Кроме, пожалуй, уважения, на которое я имею право претендовать, хотя бы по праву старшинства.

Т о н я (изучающе посмотрела на Бармина). Вы и вправду так думаете или делаете вид, чтобы задобрить меня?

Б а р м и н (серьезно). Любовь навязать нельзя. Как и почитание, любовь можно лишь заслужить. Думаю, это делается не в один день.

Т о н я. Интересно. Похоже, вы и вправду не собираетесь предъявлять на меня отцовские права.

Б а р м и н. Ты боишься попасть ко мне в кабалу? На кого на кого, но на рабовладельца я не похож.

Т о н я. Я боюсь фальши между людьми. Пока что мы слишком мало знаем друг друга и поэтому слишком мало друг для друга значим, чтобы затеять игру в любимого папочку и любимую дочь. Мама была строга со мной, но никогда не забывала подчеркнуть, что я самостоятельный человек. Я выросла наполовину в деревне, наполовину в этом доме, в лесу. Я не потерплю, если кто-то станет сюсюкать со мной и указывать, что я должна делать, а что не должна.

Б а р м и н (мягко). Повторяю: я не собираюсь навязывать родство.

Т о н я (после паузы). Мы с вами как два лесоруба из разных сел. Приехали на лесоразработки, встретились в лесу. У нас разные привычки, разные вкусы, а случай определил нам жить в одной избе. Кто может поручиться, что из этого выйдет — дружба или вражда? Им надо прожить вместе год-два. А сколько же нам?

Б а р м и н (не сразу). Принимаю твою версию о двух лесорубах в одной избе. Я готов рискнуть.

Т о н я (подумала, улыбнулась). Я тоже.

Б а р м и н. Можно ли считать, что высокие стороны договорились?

Т о н я. Да.

Б а р м и н. Отлично. (Весело, с прежней беспечностью.) Тогда руку?

Т о н я. Руку. (Соскакивает со стола, пожимает руку Бармину.)

Б а р м и н. Благодарю. (Встает.) Я обещал встретить полковника и Федора Кузьмича.

Т о н я. Я встречу сама.

Б а р м и н. Будь по-твоему. Тогда я растоплю печь… (Останавливая Тоню, которая направилась к двери.) Антонина!.. И все же я буду хвастать перед друзьями тем, что у меня взрослая дочь.

Т о н я. Еще бы! Ведь вы от природы хвастун. (Пошла, обернулась.) Мама называет меня Тоськой. Разрешаю это делать и вам.

Б а р м и н. Нет уж, уволь. Взрослая дочь — это взрослая дочь. Для меня ты Антонина — отныне и навсегда.

Т о н я (хочет открыть дверь, замечает стоящее не на месте ружье, берет его, чтобы отнести в угол, смотрит на него, снисходя до юмора). Положено радушно принимать крушенье потерпевших. (В глазах ее появляется озорное выражение, вдруг.) А ну-ка, откройте окно!

Бармин открывает окно. Тоня выходит на середину комнаты, взводит курки.

Отойдите.

Б а р м и н (делает шаг в сторону). Сумасшедшая девчонка! Что ты задумала еще?

Т о н я (направляет ружье в раскрытое окно). За содружество двух лесорубов… салют!

Стреляет, раздаются два оглушительных выстрела. Бросает ружье Бармину, он ловит его.