До визита к Пхету я могла убеждать себя в том, что это проделки Локеша. Что Рен тут ни при чем. Что глубоко внутри он меня любит. Теперь я узнала, что он сам захотел забыть меня. Он захотел от меня избавиться и нашел весьма убедительный способ это сделать!

Как удобно – взять и стереть свою ошибку! Выбрал неправильную девушку? Ничего страшного! Просто удали ее из памяти! И никакие воспоминания тебя не потревожат. Ему следует запатентовать это средство, станет миллиардером. На свете столько людей, совершивших поступки, которые им хотелось бы стереть из памяти…

Примерно с час я упивалась жалостью к себе, потом поплелась обратно в хижину. Когда я переступила порог, все разговоры смолкли. Оба брата молча уставились на меня, а Пхет принялся деловито молоть специи.

Рен встал и сделал шаг навстречу. Я отрешенно глянула на него, и он замер на месте.

– Значит, больше вы ничего не можете для нас сделать? – спросила я у Пхета.

Он повернулся ко мне, наклонил голову. Потом невозмутимо ответил:

– Пхет исполнен сожаления. Совсем не может помогать.

– Ладно, – я повернулась к Кишану, – тогда я хочу уйти. Сейчас же.

Кишан кивнул и принялся собирать вещи.

– Келси. – Рен протянул мне руку, но тут же отдернул ее, когда я взглянула на его руку как на нечто неприятное. – Мы должны поговорить.

– Не о чем разговаривать, – отрезала я, протягивая руку Пхету. – Спасибо за ваше гостеприимство и за все, что вы для нас сделали.

Пхет встал и обнял меня:

– Нет беспокоиться, Каль-си. Всегда трудись помнить: воде и земле назначено быть вместе.

– Я помню, но сейчас я больше похожа на луну. Для меня не осталось ни капли воды!

Пхет положил руки мне на плечи:

– Есть вода для Каль-си. А луна призывает приливы.

– Ладно, – тихо вздохнула я. – Спасибо. Уверена, все будет хорошо. Не волнуйтесь за меня, – попросила я, крепко обнимая старика. – До свиданья.

– В следующий раз ты будешь гостить с большим счастьем, Каль-си.

– Надеюсь. Я буду скучать, Пхет. Простите, что покидаю вас так внезапно, но мне вдруг захотелось поскорее снять проклятие, раз и навсегда! – Я подхватила свой рюкзак и бросилась к двери.

Кишан догнал меня.

– Келлс, – начал он.

– А нельзя просто прогуляться? – окрысилась я. – Что-то я не в настроении болтать!

Несколько секунд его золотые глаза изучали мое лицо, потом он негромко сказал:

– Хорошо.

Не успела я далеко уйти, как белый тигр поравнялся со мной и боднул меня в руку. Но я и не подумала на это реагировать, только покрепче вцепилась в лямки рюкзака и подошла к Кишану. Тот взглянул на мое перекошенное лицо, потом на белого тигра, который плелся теперь за нами. Вскоре он отстал настолько, что я потеряла его из виду.

Тогда я расслабилась, пошла спокойнее и шагала молча, без остановки на еду и отдых, пока у меня не подкосились ноги. Тогда я попросила у Шарфа маленькую одиночную палатку и рухнула на спальник, отказавшись заботиться об ужине и предоставив братьям самим заботиться о себе. Они оставили меня в покое – это вызвало у меня благодарность, смешанную с досадой, – и я провалилась в сон.

Проснулась я в темноте и впервые за несколько дней взглянула на экран телефона. Ни одного вызова от мистера Кадама. Было четыре утра. Спать мне больше не хотелось, поэтому я высунула голову из палатки и увидела слабый свет затухающего костра. Ни Рена, ни Кишана поблизости не было.