Пришлось Шиве открыть, кто он, и признаться, что акула-людоедка была его слугой по имени Нанди. В тот же миг мертвое тело акулы превратилось в живого и здорового Нанди. Шива надел ожерелье на шею Парвати. Как только оно коснулось ее груди, Парвати вспомнила, кто она, и страстно обняла своего мужа. Но Индра не собирался с этим мириться. Пылая гневом, он потребовал, чтобы жители деревни рассудили его спор с Шивой и сказали, кому должна достаться красавица.

Рыбаки оказались в сложном положении. Но в конце концов назвали победителем Шиву. Они были благодарны Индре за спасение от акулы, но только слепой мог не видеть, что Шива и Парвати без ума друг от друга. Шива хотел убить Индру и непременно убил бы, если бы не Парвати. Она остановила руку супруга и умолила его сохранить Индре жизнь, сказав, что устала оплакивать людей, погибших из-за нее. Шива на радостях согласился и унес жену обратно на небеса. Что же до рыбаков, то после гибели морского чудовища в их деревню вновь вернулись мир и процветание.

Но Индра не забыл своего позора и обмана, при помощи которого Шива добился победы. Решив отомстить, он однажды ночью тайком пробрался в дом Шивы и Парвати и украл ожерелье. Призвав на помощь силу волн и ветра, он затопил деревню вместе с людьми, которые предали его, и вместе со всеми храмами, оставив на поверхности единственный храм, посвященный Шиве и Парвати. Его он оставил торчать среди волн как грозное напоминание о своем гневе. Что толку в храме, в который никто никогда не придет! Что за честь быть богами, которым некому поклоняться! Индра вновь спрятал ожерелье в морской пучине, а сам превратился в акулу, чтобы днем и ночью стеречь свое сокровище и ликовать, представляя, как гневается Шива при каждом взгляде на шею своей супруги!

– Ничего себе сказочка! – воскликнула я. – У меня от нее голова идет кругом. Самое загадочное в индийской мифологии – это постоянная смена имен. Взять хотя бы Дургу. У нее меняется все, даже цвет кожи – то она золотая, то черная, то розовая. Имен тоже целая куча – она и Дурга, и Кали, и Парвати. Про характер я уже не говорю – то любящая мать, то свирепая воительница. То она ужасна в гневе, то прекрасна в любви, а то и беспощадна в мести. Сегодня она слабая смертная, завтра – непобедимая богиня. А семейное положение? То одинокая дева, то мужняя жена – не поймешь…

– А по-моему – самая обычная женщина, – фыркнул Рен.

Я грозно глянула на него, а Кишан засмеялся, видимо, соглашаясь с братом.

– Но акулы! Пожалуйста, ну пожалуйста-препожалуйста, скажите, что нам не придется иметь дело с акулой, стерегущей ожерелье!

– Я не знаю, с чем придется столкнуться. Но надеюсь, все-таки не с акулой, – ответил мистер Кадам.

– Испугалась, Келси? – спросил Рен. – Не стоит. На этот раз мы оба будем рядом.

– Позволь я отвечу тебе цитатой из Шекспира! «Удивительно мне, хозяин, как рыбы в море живут!» – говорит один рыбак другому. «Да так же, как люди на суше: большие поедают малых». Так вот, я – маленькая. А тигры не могут сражаться с акулами. Из чего следует, что мне придется полагаться только на свои силы и тренироваться пускать молнии под водой. – Я задумчиво прикусила губу. – А что, если я прикончу себя ударом тока?

– Х-мм, над этим стоит подумать, – согласился мистер Кадам.

Я крепко вцепилась в руку Кишана. А дождавшись ответного пожатия, добавила:

– Если уж выбирать, я бы предпочла встретиться с пятью драконами, чем с одной акулой.

Мистер Кадам мрачно кивнул. Рен и Кишан не проронили ни слова, поэтому мистер Кадам спросил:

– Вы хотите узнать, куда лежит наш путь?

– Да, – хором ответили оба брата.