— Вы считаете себя единственным, кто боится БЦК? — проворно спросила Элеанора. — Когда я подошла к вашему дому, я инстинктивно ощутила, что здесь, за дверью, меня ждет мужчина. Я лишь легонько прикоснулась к вашему сознанию и уловила, что вас терзает страх.

— Но прошло десять лет с того дня, как мы с Кроу покинули его дом. Наверняка, как личный друг Титуса и сотрудник Фонда, вы…

— Насчет Фонда Уилмарта, — сказала Элеанора. — Я принимаю то, что мне говорят. Не сую нос туда, куда не просят. Это общепринятое правило среди телепатов, работающих на Фонд. Если бы Писли захотел рассказать мне о вас и Кроу, он бы так и сделал. Я уважаю его, как руководителя, а когда речь идет о работе, я проявляю интерес только к тем проектам и экспериментам, которые возглавляет он. Однако это вовсе не означает, что Фонд руководит мной целиком и полностью. Напротив, я оберегаю свои личные интересы. У меня есть друзья, и я верна им. Надеюсь, и они верны мне. Титус Кроу — мой друг на протяжении многих лет.

— И вы говорите, что он… контактировал с вами?

— Да, да, и теперь, когда я знаю о его затруднительном положении, я уверена, что была права, решив повидаться с вами. Вы совершенно правы. Он заблудился в пространстве и времени и пытается найти дорогу домой. Он похож на моряка из стародавних времен, потерявшегося в чужих морях без компаса, под небом, где звезды затянуты тучами. Я думаю, между вами и Титусом существует некая связь, подобная экстрасенсорной перецепции, благодаря которой вы ощущаете друг друга, не будучи подлинными телепатами. Ему нужно связаться с вами, мистер де Мариньи. Он хочет, чтобы вы зажгли свет в темноте, чтобы он по этому свету нашел дорогу в свое время и пространство.

На миг я задумался о том, что сказала Элеанора, и не без труда попытался понять.

— Но нет ли других, более одаренных, чем я? — спросил я в итоге. — Наверняка в Фонде найдутся телепаты, которые…

— Но он не хочет, чтобы об этом знали в Фонде, — ответила мне матушка Куорри. — И в любом случае, связь между вами не истинно телепатическая. Это нечто, выросшее из долгой и тесной дружбы, гораздо более близкой, чем моя дружба с Титусом. А вы не знали об этой вашей психологической настроенности друг на друга? Ничего подобного раньше не испытывали?

Я кивнул.

— Было кое-что. В самом начале, когда Титус только узнал о копателях, я был в Париже. Неожиданно мне пришлось вернуться в Англию. Как только я оказался дома и обнаружил ожидающее меня письмо от Кроу, я сразу понял, что он бессознательно звал меня, просил возвратиться. С тех пор не возникало случая, чтобы…

— Ну вот, а теперь он вас зовет снова. — Элеанора решительно кивнула. — На этот раз зовет сознательно, понимая, что задумал. Разве для вас это не очевидно? Разве вы не чувствовали, что он пытается с вами связаться? Никаких видений, снов?

— Сны! — воскликнул я, прищелкнув пальцами. — Были просто ужасные сны. Мне снилось, что Кроу находится в этих своих огромных часах, похожих на гроб, и мчится по бескрайним просторам космоса, и он окликает меня, ищет меня, он хочет знать, где я… — Наконец на место улегся последний кусочек головоломки. — Господи милостивый! А я-то думал, что мне пора к психиатру!

Я еще немного подумал об этом и сердито стукнул себя ладонью по бедру.

— Как же я раньше не догадался, к чему эти сны? Чертовщина какая-то.

— Чертовщина, вот именно, — кивнула и прищурилась Элеанора. — Думаю, вы сами, не осознавая того, ответили на свой собственный вопрос. Возможно, Писли вам говорил, что в последнее время специфическое вмешательство БЦК сильно снизилось? Телепатическое излучение БЦК осталось почти без изменений, но уже некоторое время они не направляют свою ненависть на какую-то конкретную мишень — ни на группы, ни на отдельных людей — по крайней мере, мы ничего такого не замечали.