По неведомым причинам Йоджи подарил часы некоему Этьену-Лорану де Мариньи (который, быть может, был одним из величайших американских оккультистов и отцом одного из героев грядущей истории), и тот хранил их в своем убежище в Нью-Орлеане, где исследования магических наук стали основной целью его жизни. Много ли он узнал о тайнах часов, остается неизвестным, но после того, как старший Мариньи умер, часы, вместе с другими антикварными безделицами, были проданы французу-коллекционеру.

Вот тут в истории образуется брешь. Много лет спустя Титус Кроу купил эти часы на аукционе старинной мебели в Лондоне, но все его последующие попытки разыскать местонахождение предыдущего владельца, француза, были обречены на неудачу. Впечатление было такое, что этот человек попросту исчез с лица Земли.

О самом Титусе Кроу — человеке совершенно гениальном в плане поисков черной магии, утраченных легенд и затуманенных аналогий мифов, который также займет значительное место в моем повествовании, — известно многое, но пока что достаточно будет упомянуть о том, что глубочайшему исследованию часов времен он посвятил столько лет своей жизни, что стал в какой-то мере одержим этим устройством. Когда Кроу был помоложе, он, бывало, по ночам сидел в своем кабинете, подперев подбородок ладонями, и скорбно размышлял о загадке особенного, формой напоминающего гроб и странно тикающего страшилища, стоявшего в углу. Это было нечто наподобие часов, но их четыре стрелки двигались в совершенном разладе со всеми известными человеку или даже воображаемыми хронологическими системами. Взгляд Титуса скользил по странным иероглифам, нанесенным не менее странными орнаментами на циферблат величественных часов.

Когда Титус Кроу не был занят менее головоломными случаями, он неизменно возвращался к изучению часов, и хотя обычно его изыскания ничего не давали, полными провалами их тоже нельзя было назвать. Довольно часто Кроу казалось, что он на пороге прорыва, — и он осознавал, что если он не ошибается, то наконец поймет чужеродные хитросплетения, управляющие его «дверью ко всем пространствам и временам», но в последний момент все срывалось и кончалось неудачей. А ведь однажды ему довелось увидеть (довелось, но не посчастливилось), как часы были открыты двумя типами с сомнительной репутацией и столь же сомнительными намерениями. К счастью, деяния этих типов в этом мире вскоре прекратились… но потом наконец пришла потрясающая догадка.

Это произошло в ту пору, когда Титус Кроу работал в Фонде Уилмарта — крупномасштабной организации эрудитов, единственной благороднейшей целью и задачей которых было избавление мира — да и всей вселенной, на самом деле, — от всех оставшихся следов древнейшего зла, уцелевших демонических сил и власти мифического Цикла Ктулху. В это самое время Титус Кроу посетил Мискатоникский университет в Аркхеме, штат Массачусетс. Там, в одном из тщательно оберегаемых толстенных старинных фолиантов, хранящихся во всемирно известной библиотеке университета, он наконец разыскал последовательность старинных письмен. В первый момент письмена его напугали, а потом он с восторгом признал, что знаки поразительно напоминают те, что нанесены на циферблат его громадных часов. Более того, в книге содержались переводы отрывков, написанных иероглифами, на латынь!

Вооружившись этими познаниями, как собственным розеттским камнем, Кроу вернулся в Лондон, где вскоре снова приступил к разгадке множества старинных тайн часов времен. И он оказался прав, потому что это невероятное устройство действительно было средством передвижения: своеобразной пространственно-временной машиной, принципы действия которой были более неведомыми и странными, нежели ядра звезд, о строении которых мы хотя бы можем строить догадки.

О своей работе над часами в то время Титус написал своему другу и коллеге, Анри-Лорану де Мариньи: «Я пребываю в положении неандертальца, изучающего руководство по вождению пассажирского самолета — но у меня и руководства нет!» Но Анри не смог помочь своему ученому другу.