– Что это значит? – продолжил мэр.

Игрок в маске ответил долгим спокойным взглядом. Наконец медленно поднял свободную руку и снял черную ткань с лица.

На плечи упали темные волосы. Звякнула пара косиц с вплетенными в них кольцами. Но главное – глаза. Едва Тео увидел ярко-зеленую радужку, он сразу узнал их обладателя.

– Охотник?

Парень метнул взгляд на недоумевающего Тео и снова уставился на мэра. Дика, путаясь в юбках, поднялась на ноги и вытащила нож.

– Стоять! – раздался скрипучий голос Алхимика. У старика тоже оказался револьвер, и сейчас он был нацелен на Дику.

– Нас больше, – невозмутимо заметил Охотник.

Он скосил глаза в сторону – и Тео понял, что обращаются к нему. Он снова потянулся к поясу и тут же вспомнил, что безоружен. «Черт!» Он дернулся было к голенищу, но Алхимик уже наставил оружие на Тео.

– Ай-яй-яй.

Тео затрясло от злости. Ему отчаянно захотелось почувствовать в руке тяжесть ножа, метнуть его, услышать свист, увидеть, как лезвие вонзается в горло мэра – или в его холодное, пугающее лицо, на котором не читалась ни одна эмоция. Вангели обвел противников острым взглядом, и Тео содрогнулся. Мэр один пугал их всех – всех четверых…

Санда тоже боялась. Лук ее был опущен, но она явно чувствовала себя неуютно между двух огней, не зная, к кому примкнуть.

– Санда, – мэр успокаивающе качнул головой, – иди ближе. Эти… существа – не люди.

Санда переступила с ноги на ногу, но не двинулась с места.

– А… почему?

Вангели сделал глубокий вдох. Слова давались ему с трудом, глаза мэра покраснели – и было видно, он испытывает сильнейшую боль. Над его виском пульсировала жилка.

– Умирают лишь раз. Если что-то после смерти не мертво – оно нарушает Закон Божий. То, что тела еще ходят, ошибка. Дьявол похищает мертвецов и заставляет несчастных бродить по земле. Не с Божьими целями. Со своими. Любой мертвец опасен… даже если с виду это не так. Даже если это… ребенок.

Тут мэр перевел взгляд на Тео, и тому стало не по себе. «Я, черт возьми, НЕ нежитель! У меня нет тени, но я вижу сны, я живой!»

– Все, что можно для них сделать, – освободить.

– То есть убить? – В голосе Санды прозвучал ужас.

– Да, – решительно кивнул мэр. – Убить.

Из его уст это звучало иначе. Неумолимо. Тео вновь ощутил, как внутри его прокатилась волна дикого страха. Ему показалось, если бы Вангели стоял с голыми руками – он бы и так держал всех на месте одним взглядом.

– Дьявол – это выдумка, – усмехнулся Маска.

– Для тех, кто его не видел.

– Не все нежители нелюдимцы…

– А разве, – холодно заметил мэр, – не они ими становятся?

Маска открыл рот и замер. Мэр чуть поднял уголки губ, видя замешательство противника.

– Да, но…

– Я думал, ты на моей стороне. Наше дело…

– Я и сейчас на вашей…

«На стороне мэра? Маска? Тьфу, Охотник?» – Тео стиснул зубы. Но ведь Охотник – друг нежителей… Тогда зачем скрывался под маской? Что за «наше дело» с мэром? Тео окончательно разонравился этот разговор. Не хватало, чтобы друг нежителей переметнулся к мэру Китилы. «Черт…»

Мэр покачал головой.

– С этого момента мы враги, – объявил Вангели. – Обман. Предательство. Между нами – смерть. Не знаю, зачем ты явился на Макабр, но явно не за тем, о чем говорил… Я завершу дело – с тобой или без тебя.