– Выходит, что Этель жива?

– Этель? Жива? – удивилась кузина, а родная моя сестрица подозрительно прищурилась и потребовала:

– А теперь давай-ка сама рассказывай нам о том, почему ты очутилась на Сизой Заставе вместе с беспробудно спящим эльфом и прилипчивым рыжим драконом!

И я начала рассказывать свою душещипательную историю, начавшуюся с того, что ко мне в аптеку заглянул один знакомый эльф.

Все три дня мы провели на Сизой Заставе, где единственными нашими развлечениями стали Камень Снов и карты Латты. В гарнизоне было неспокойно; весь люд – и служивый, и простой – находился в постоянном напряжении, ожидая нападения со стороны заколдованного леса. Два отряда, отправленные на разведку за последние два дня, так и не вернулись обратно. Теперь все гадали, что с ними стало – либо разведчики погибли, либо их околдовали, и значит, войско черных пополнилось новыми бойцами.

В первый же вечер Латта вытянула очередную карту, поглядела на нас и объявила:

– «Видящий»!

Мы с Тинарой призадумались, а сама пифия сразу догадалась, кого еще боги определили в «десятку» спасителей Омура, и тихо сказала:

– Это Корин мир Ль’Кель.

Я вздрогнула и воспротивилась:

– Наверняка это Орин! Он старший из братьев!

– Нет, – кузина сочувственно поглядела на меня, – глаза воина на карте зеленые, а не черные.

– Можно прикрыть их мороком, – пробубнила я, понимая, что сморозила очевидную глупость.

Теперь мне стало понятно, о чем когда-то говорила мне Шалуна. Это Имарт избрал Корина и предрек ему смерть в этом походе.

Ночью, пока Латта занималась Камнем Снов и оповещала Корина о том, куда ему нужно явиться, я напряженно размышляла. Единственной моей мыслью была одна: «Как спасти рыжика от смерти?» Ничего путного придумать не смогла.

А уже следующим вечером я вынуждена была ненадолго забыть о Корине. Латта вновь взяла колоду карт, покрытую изящными эльфийскими рунами, перетасовала ее и вытянула на свет картинку. Мы с Тинарой буквально впились глазами в изображение, но постичь его смысла не смогли. На бумажном прямоугольнике был изображен воин, выходящий из темной пещеры на свет.

– «Вернувшийся», – вздохнула наша пифия и снова бросила на меня сочувственный взгляд.

Я моргнула и отчаянно помотала головой:

– Нет! Только не Шайн!

– Это он, – уверенно отозвалась Латта.

– Может, здесь указан тот, кого воскресили после смерти? Вернувшийся в мир живых, – не сдавалась я.

– Нилия, другое толкование этой карты – «проснувшийся», – будто неразумному ребенку попыталась объяснить мне кузина.

– А может, это Эльлинир? Йена его поцелует, и эльф проснется!

– Нилия, «вернувшийся» участник «десятки» – это твой супруг, Арриен Шайнер мир Эсморранд, а не кто-либо другой, – отрезала Латта таким тоном, каким еще ни разу со мной не разговаривала.

Я сникла и прорыдала весь остаток ночи, зная, что снится Арриену сегодня. Переживала я теперь не только за рыжика, но и за супруга. Неужели боги отнимут у меня их обоих? Или Создатели заберут их всех – Латту, Андера, Йену, Лериана, Этель, Ксимера, Нелику, Корина и Шайна? Горькие слезы лились из моих глаз безудержным потоком. Интересно, а кто будет последним? Тинара? Лисса? Кто-то из родителей? Проплакав всю ночь, к утру ощутила волну тепла, идущую от Шайнера.