Быт., 31: 19. …Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее.

Лаван расстроился из-за этого больше, чем оттого, что Иаков увел у него дочерей и забрал все свое богатство и свой скот:

Быт., 31: 30. …пусть бы ты ушел… зачем ты украл богов моих?

И когда евреи несли ковчег завета, странствуя по пустыне, считалось, что они несут с собой своего Бога. Иначе им приходилось бы всякий раз возвращаться на Синай, чтобы общаться с ним.

Для религиозного мышления того времени было нехарактерно заведомо враждебное отношение к другим племенным божествам — кроме периодов войны, когда враги взывали к помощи своих богов, чтобы уничтожить противника.

Однако в более поздние времена, когда среди евреев возросло осознание Яхве как единого бога и углубилось понимание того, что Бог един — не только для иудеев, но и для всего мира, — отношение к богам других племен стало более нетерпимым. Боги Других народов были не только потенциальными врагами, они вообще считались не богами, а, самое большее, демонами, заставлявшими невежественных нечестивцев поклоняться им.

Поэтому, когда о Хамосе заходит речь в более поздних книгах Библии, о нем упоминается как о чем-то позорном:

Есевон

Конфликт между Сигоном и Моавом стал удобным случаем для израильтян. Если, согласно Библии, моавитяне и аммонитяне были родственными им племенами, то Сигон не был евреем, и на него можно было напасть. Или, если посмотреть на это более реалистично, Моав и Аммон были крепкими царствами с хорошо укрепленными границами, и их трудно было атаковать.

Так, в Книге Чисел говорится:

Числ., 21: 24. …крепок был предел Аммонитян.

(Однако, возможно, этот стих переведен неправильно, и еврейское слово означает здесь не «крепок», а город Иазер на границе Аммона.)

Можно допустить, что область, завоеванная Сигоном, осталась заброшенной и слабой. Укрепления, разрушенные и уничтоженные амореями, возможно, еще не были восстановлены, и, хотя амореи держали моавитян в страхе, встретиться с новым врагом они еще не могли.

Это действительно подтверждается фактами. Израильтяне потребовали, чтобы Сигон пропустил их через свою землю — чего тот позволить не мог. Получив отказ, они напали на амореев и нанесли им поражение.

Числ., 21: 24–25. …и взял [Израиль] во владение землю его от Арнона до Иавока… и жил Израиль во всех городах Аморрейских, в Есевоне…

Есевон был главным городом этой области, он находился приблизительно в двадцати милях к востоку от северной оконечности Мертвого моря. Этот город до сих пор существует в Иордании под арабским названием Хесбан.

Васан

Сыны Израилевы теперь прочно укрепились на восточном берегу Иордана, и у них появился опорный пункт, откуда можно было начинать завоевание Ханаана. Однако эти позиции необходимо было расширить. Израильтяне учитывали, что Моав и Аммон должны оставаться нетронутыми, но к северу от Аммона находились привлекательные для них тучные пастбища.

Числ., 21: 33. И поворотили, и пошли к Васану. И выступил против них Ог, царь Васанский… на сражение к Едреи.

Точные границы Васана неизвестны, но в общем он был расположен к востоку от Галилейского моря.

Эта область издревле была настолько процветающей и плодородной, что тучность ее стад вошла в поговорку в библейские времена, а благодаря Библии дошла и до наших времен. В 21-м псалме скот Васана используется как метафора, передающая скорбные мысли:

Пс., 21: 13. Множество тельцов обступили меня; тучные Васанские окружили меня.

И пророк Амос использовал сравнение со стадами Васана, осуждая сытую и самодовольную знать:

Ам., 4: 1. Слушайте слово сие, телицы Васа некие…

Васан также славился своими дубами.