«В крайнем случае, отошлю ее на время из Лорка, если будет невмоготу», – пронеслось на задворках сознания Тай‑Кевра.

Ему очень хотелось, чтобы предсказания Син, которые та шептала ему, переводя дух после ожесточенных соитий, оказались истинными. Чтобы его план, который уже успел созреть и утвердиться во всех своих изощренных деталях, обратился явью. Гибелью Гамелинов. Разрушением Наг‑Нараона. Местью. Истинным торжеством Пелнов во имя памяти Лорнуома и его родичей – Шаль‑Кевра и Глорамта.

– Вижу Наг‑Нараон! – радостно прокричал впередсмотрящий.

Черной риской была процарапана на сером предутреннем небе Игольчатая Башня.

Тай‑Кевр пожал плечами – впередсмотрящий мог бы и не кричать. Ожидать роковых решений судьбы теперь оставалось каких‑то четыре часа. Увы, от этого ожидание становилось лишь напряженней. «К Хуммеру ожидание! Надо поспать – пустые вопросы можно будет задавать себе и завтра.»

– Разбудить на входе в наг‑нараонскую гавань, – с трудом сдерживая зевок, бросил Тай‑Кевр вестовому и зашагал в свою каюту, оставив Син скучать на мостике. Насколько он успел изучить ее повадки, она никогда не спала. Даже не притворялась спящей.

2

– Хозяин! Хозяин! Пора вставать! – продолжительные деликатничанья не привели к желанному результату и вестовой изо всех сил тряхнул Тай‑Кевра за плечо.

– А не пошел бы ты Хуммеру срам сосать… – захрипел было спросонья Тай‑Кевр, но, продрав глаза, в которых неспешно проступало осмысленное выражение, замолчал. – А, это ты… Спасибо, что все‑таки добудился.

– Рад стараться! – вестовой приложил кулак к груди – туда, где сердце. Точнее, не к груди а на пол‑ладони от груди – как того требовали морские традиции Пелнов.

Тай‑Кевр не стал задавать вестовому вопросов вроде «Ну как?» или «Что там флот Гамелинов?». Он просто оделся, перепоясался мечом, набросил на плечи шерстяной плащ и поспешил на палубу.

Уже рассвело, но солнце еще пряталось где‑то за наг‑нараонскими скалами, окружавшими бухту с трех сторон. Син неподвижным изваянием застыла на мостике. Казалось, с момента ухода Тай‑Кевра она вообще не сменила позы. «Как ящерица» – подумал Хозяин Дома Пелнов.

Файеланты Пелнов неспешно проходили мимо Лысого Мыса. Еще мгновение – и с мостика откроется вид на Миноговую Бухту Наг‑Нараона. Еще мгновение…

Да! – Тай‑Кевр не сдержался и изо всей силы ударил раскрытой ладонью по перилам мостика. Да! – восемьдесят файелантов Гамелинов, красавцы, все как один трех– и четырехъярусные исполины, краса и гордость Синего Алустрала, все были здесь. Как ягнята, назначенные к закланию. Как сельди в чану торговки рыбой. Да! – Миноговая Бухта станет их последним пристанищем и их вечным склепом.

Тай‑Кевр схватил Син за плечи и повернул лицом к себе.

Он целовал ее долго.

3

Игрища Альбатросов венчают теплое время года так же, как ре‑тарский Праздник Тучных Семян венчает конец зимы.

Во время Игрищ Альбатросов не дозволено вершить кровопролитие. Этот запрет нарушался лишь однажды – когда в Синем Алустрале появился варанский флот и Гамелины вели войну с Сиятельным князем и Ганфалой, его слабосильным союзником.

На эти Игрища в Наг‑Нараон собрался весь цвет Синего Алустрала. Второй, блеклый цвет, ибо первый был безжалостно унесен ветрами прошлой войны.