Все это напомнило президенту Путину, что всемирная исламская солидарность — не пустой звук. Имея Чечню, где боевики — в отличие от иракской армии — продолжают сражаться, не стоит разжигать подобные чувства. Война в Чечне тоже служит питательной средой для исламского экстремизма.

Естественно, были приняты меры, для того чтобы осудить Талгата Таджуддина. 14 апреля в Москве на заседании Совета муфтиев России был принят документ, осуждающий его самодеятельность: «Талгат Таджуддин вывел себя из лона ислама и предстал в роли лжепророка. Его заявление противоречит основным постулатам шариата».

Муфтии сочли объявленный им джихад не имеющим «ни богословской, ни правовой, ни моральной силы и не подлежащим исполнению российскими мусульманами».

Талгата Таджуддина лишили права «высказываться от имени мусульман России». Но настроения в мусульманской общине эти быстро принятые меры не изменили.

Победа Ирака или, точнее, провал коалиции, был бы праздником для исламских радикалов. И это крайне болезненно отразилось бы на ситуации в Чечне. Свержение Саддама, как и свержение талибов в Афганистане, России только на пользу. Это избавляет нашу страну от влияния воинственных исламистов других государств и умеряет их активность внутри России.

КТО ВХОДИТ В ПРЕЗИДЕНТСКУЮ КОМАНДУ?

Игра на антиамериканском поле Путину ничего не принесет. На этом поле хозяйничают другие игроки. Они откровенно не любят президента. Это его политические враги. И они задают Путину неприятнейший вопрос: если он, наконец, осознал, как опасны американцы, значит, он должен признать, что его собственная политика после сентября 2001 года была ошибкой? Зачем он шел навстречу американцам, зачем пустил их в Среднюю Азию, зачем им помогал? Это сильный аргумент в руках оппозиции.

Именно поэтому в Кремле стали, как говорят моряки, отрабатывать назад. Сначала Путин сказал, что Россия не заинтересована в поражении Америки. Потом, что мы всегда будем сотрудничать с Соединенными Штатами. И, наконец, признал, что свержение диктатуры в Ираке — это хорошо. Сразу же изменился тон государственного телевидения. Американцы в Ираке вмиг перестали быть «оккупантами».

Теперь возник другой вопрос. Все прогнозы российских дипломатов, разведчиков и военных относительно Ирака оказались липовыми. Россия потратила столько сил, поставила на карту свои отношения с Америкой ради режима, который просто рухнул. Как и следовало ожидать, никто в Ираке, кроме его подручных, не сожалел о свержении Саддама Хусейна.

Иракская война показала слабость внешнеполитической команды Путина. Скажем, американский президент Буш не производит впечатления крупного мыслителя, но вокруг него высокопрофессиональные люди, которые уберегают его от ошибок.

Всем известно, кто составляет внешнеполитическую команду Джорджа Буша, каких взглядов придерживается каждый из его советников. Но кто может назвать внешнеполитическую команду президента Путина?

В администрации российского президента существует немногочисленное управление внешней политики. Оно занимается зарубежными поездками президента и его встречами с иностранными гостями, а также кадровыми вопросами — назначением послов и руководителей МИДа.

Прежде управлением руководил Сергей Эдуардович Приходько, заместитель главы президентской администрации. Его высокую фигуру можно видеть рядом с президентом, когда Путин принимает верительные грамоты послов. Приходько — кадровый дипломат, работал в Праге и Братиславе.

Считается, что в Кремль его привел Сергей Ястржембский, под руководством которого Приходько в начале девяностых работал в российском посольстве в Словакии. В апреле 1997 года Приходько сменил на посту помощника президента по международным вопросам Дмитрия Рюрикова.