- Тогда – смерть! – подвел итог Сербин. – Короче, так, доктор. Давай готовься и режь.

                - Да ведь у нас и положить-то вас не на что! – не сдавался доктор. – И накрыть вас нужно на время операции чем-то!

                - Положить командира есть на что, - вмешался в разговор Фаддей. – У меня два чехла для орудий совершенно новые – в зарядном ящике лежат. И простыни выстиранные, чистые - из госпиталя взяли перед походом для чистки орудий. Они прохудившиеся уже маленько, но, думаю, накрыть командира сгодятся? А от солнца сейчас тент натянем, а можно и палатку разбить.

                - Ставьте палатку, - махнул рукой, сдаваясь, доктор. – Будем оперировать.

                Палатку поставили в мгновенье ока. На составленные в виде стола снарядные ящики уложили брезент чехлов для орудий, накрыв его простынями, и на них бережно положили командира. Доктор и фельдшер яростно протирали руки спиртом.

                Надев халат и белый колпак, доктор преобразился. Теперь вся его грузная фигура излучала спокойствие и уверенность.

                - Попрошу всех выйти из операционной, - безапелляционным тоном произнес он и, обернувшись к фельдшеру, - Вводите раненому морфий. Начнем, пожалуй.

                Как только красноармейцы покинули палатку, доктор вдруг воздел глаза к небу и зачастил:

                - Отче наш! Иже еси на небеси, да святится имя твое, да прииде царствие твое….

                Дочитав молитву и осенив себя крестным знамением, доктор твердым голосом произнес: «Скальпель!», и протянул руку за инструментом.

                Операция затягивалась. Уже два часа бойцы слонялись под палящими лучами немилосердного азиатского солнца, а доктор все не выходил. Так, в томительном ожидании прошел еще час, и, наконец, полог платки распахнулся, и доктор вышел на солнцепек, на ходу сдирая с себя насквозь пропотевший халат.

                - Ну что, доктор? – кинулись к нему со всех сторон бойцы.

                - А не свернете ли вы мне, братцы, цигарку? – вместо ответа промолвил доктор усталым голосом. – Вот не курил я всю свою жизнь, а сейчас, страсть как закурить хочется….

                Тут же десяток рук потянулся к доктору, дымя ароматным трофейным турецким табаком, домашним самосадом и афганским чарсом. Доктор наугад взял из чьих-то рук цигарку и, глубоко втянув дым, закашлялся…. 

Глава 30

                Доктор не сел – упал на кем-то услужливо подставленный снарядный ящик, отбросив в сторону окровавленный халат и перчатки.