Вагон проплыл мимо неярких вокзальных светильников, мимо десятков людей, ожидающих очередную электричку.

— Порядок! — крикнул Антон в микрофон, чтобы успокоить находившуюся за девять вагонов Колыхалову. — Погнали…

Привыкшая ко всему проводница спросила:

— Здесь поедете? Или пройдете по составу?

— Пройдем, — ответил Денисов.

Она открыла внутреннюю дверь. Денисов, за ним Сабодаш прошли в вагон. Электричка была не из дальних — до Расторгуева, пассажиров ехало немного. В первом же пустом тамбуре Денисов и Антон остановились.

— Я — двести восемнадцать! — оповестил Антон в манипулятор. — Находимся во втором вагоне от хвоста.

Колыхалова не отзывалась, видимо, стояла среди пассажиров.

— Станция Москва-Товарная… — объявила проводница по поездному радио.

Электричка остановилась.

Денисов выглянул на перрон, но никого не увидел. В пятиэтажных кирпичных домах напротив горел свет, чуть сзади по подъездному пути на холодильник толкали рефрижераторную секцию.

— Следующая — Речной вокзал… — объявила проводница.

Платформа была дугообразной. Пристройка билетной кассы скрывала начало дуги. Денисов и Сабодаш ждали: перед тем как отправиться, помощник машиниста выбежал на платформу удостовериться в безопасности пассажиров. Двери оставались открытыми.

— Пошли! — внезапно крикнула Кира.

Денисов и Сабодаш выскочили из вагона, тут же, не сговариваясь, разошлись в разные стороны: Денисов в дальний конец платформы к киоску «Союзпечати», Антон к билетной кассе.

Газетный киоск прикрывал надежно, но теперь Денисов не видел ни парней, ни Колыхалову. Словно почувствовав его тревогу, ККК успокоила:

— Вижу их хорошо.

Вся тяжесть наблюдения за преступниками теперь была на ней. Денисову оставалось разглядывать фотографии артистов, гашеные марки для коллекции.

«В детстве на каждом углу в конверте за несколько копеек ждет радость, — подумал Денисов. — И сколько их, киосков „Союзпечати“ и конвертов с гашеными марками…»

— Стоят на платформе, — предупредила Колыхалова, — просматривают в окна проходящие электрички.

Парни в полушубках словно чего-то ждали.

«А Роза Анкудинова собирала фотографии киноартистов…» — глядя за стекло киоска, вспомнил Денисов. Он вдруг представил себе ее с «пирогой» рыжеватых волос, с блестящим лезвием на цепочке.

У артистов на цветных фотографиях были серьезные, грустные лица.

«Даже в обычных одеждах, — подумал Денисов, — они напоминают сыгранных ими героев, остаются Вайсами, Жегловыми, Шелленбергами…»

С двух сторон снова показались приближающиеся огни встречных электричек. Машинисты обеих приветствовали друг друга короткими гудками.

— Внимание! — крикнула ККК. — Бегут в конец платформы.

Поезда остановились, открыли двери.

Через секунду и Денисов увидел: парни в полушубках бежали вдоль вагонов, мимо не закрытых пока дверей электрички, прибывшей из Москвы. За ними быстро шел Сабодаш.

— Двести восемнадцать! — предостерегающе крикнул Денисов.

Но было уже поздно: Сабодаш шагнул в ближайший тамбур, и двери за его спиной сомкнулись. Электричка отошла.

Парни круто свернули к другой. Денисов и Кира в разных концах платформы вскочили соответственно в первый и последний вагоны.

— Следующая конечная — Москва, Астраханский вокзал! — пробурчало поездное радио.

— Нахожусь в первом вагоне, — выждав, сообщил Денисов.