|
Питер послал Джеку деньги, ради которых тот и звонил, но так и не выбрался в Монтану, чтобы повидать детей Мюриэл. Он понимал, что они его не узнают. У них была новая мама, новая семья, и Питер знал, что Джек позвонил ему только потому, что ему нужны были деньги. У него никогда не было особой привязанности к брату его покойной жены, как, впрочем, и у Питера к нему, хотя Питеру хотелось бы общаться со своими племянницами и племянниками. Но он был слишком занят и не смог выбрать время для поездки в Монтану. Они стали для него частью другой жизни. В какой‑то степени было проще последовать совету Кейт и пустить все на самотек, хотя у Питера возникало чувство вины всякий раз, когда он вспоминал об этом.
У Питера была своя жизнь, своя семья, и ему было о чем заботиться и что защищать – и за что бороться. И первая серьезная битва разразилась тогда, когда их старший сын Майк должен был перейти в старшие классы. Несколько поколений Донованов учились в Эндоверском интернате, и Фрэнк считал, что Майк должен поступить туда же, а Кэти с ним соглашалась. Но Питер был против. Он хотел, чтобы мальчик жил дома с родителями до поступления в колледж. Однако на этот раз победил Фрэнк. Решающее слово оставалось за самим Майком, которого мать и дедушка убедили в том, что, если он не поедет в Эндовер, ему никогда не удастся попасть в приличный колледж, не говоря уже о бизнес‑школе, и он упустит возможность найти в будущем достойную работу и приобрести нужные связи. Питеру это казалось смешным. В качестве аргумента он говорил, что окончил Мичиганский университет, вечернюю школу в Чикаго, никогда не учился в бизнес‑школе и ни разу не слышал об Эндовере, когда рос на ферме в Висконсине. «И я всего добился», – сказал он с улыбкой. И действительно, он управлял одной из крупнейших корпораций страны. Но Питер был совершенно не готов к тому, чтобы услышать ответ Майка: – Но ты же женился на этом, папа. Это совсем другое дело. В глазах Питера Майк мог без труда прочитать, какую боль он причинил отцу. Мальчик быстро поправился, говоря, что ничего такого в виду не имел и что двадцать лет назад все было «по‑другому». Но оба понимали, что Майк прав. И в конце концов он отправился в Эндовер, а теперь, подобно дедушке, готовился к поступлению в Принстон. Пол тоже учился в Эндовере, и только Патрик, самый младший, поговаривал о том, чтобы доучиваться дома или поехать в Экзетер, – только для того, чтобы не повторять путь своих братьев. На раздумья у него оставался еще год, и периодически он изъявлял желание учиться в интернате в Калифорнии. Питер хотел что‑то изменить в этой ситуации, но понимал, что не может ничего поделать. Оканчивать школу вне дома было традицией Донованов, и тут нечего было обсуждать. Даже Кейт, несмотря на свою близость к отцу, училась у мисс Портер. Питер бы предпочел, чтобы дети были дома, но в принципе, по его словам, это была небольшая жертва – он не общался с ними в течение нескольких месяцев в году, зато они получали великолепное образование. Никаких возражений тут быть не могло, и Фрэнк говорил, что они завязывают там важные знакомства, которые пригодятся им в течение всей их жизни. С этим было трудно спорить, да Питер и не пытался. Но когда сыновья ежегодно разъезжались кто куда, ему было очень одиноко. Кэти и мальчики – вот все, что у него было. И он все еще очень тосковал по Мюриэл и родителям, хотя никогда и не признавался в этом Кэти. За эти годы жизнь Питера заметно изменилась. Он стал важным человеком, сделал блестящую карьеру. Со временем они переехали в более просторный дом в Гринвиче, который Питер приобрел уже на свои деньги. На этот раз проблемы принятия подарка от Фрэнка даже не стояло. Это был красивый дом с участком в шесть акров, и хотя жизнь в городе иногда казалась Питеру очень привлекательной, он знал, насколько важно для его жены оставаться там, где она родилась. Кейт провела в Гринвиче всю свою жизнь. Здесь были ее друзья, хорошая начальная школа для детей, комитеты, которые отнимали у нее столько времени, и ее отец. |
