Макферсон просиял: настал его звездный час. Инспектор пребывал в убеждении, что именно он, как никто другой, проник в психологию преступника, и был чрезвычайно благодарен Дэлзиелу, Максвеллу и Дункану за то, что они породили столь нежизнеспособные теории, на фоне которых его доклад покажется еще более выигрышным.

— Как только что сказал сержант, — начал он, — Джимми Флеминг слывет отъявленным лжецом. Однако я знаю еще больших лжецов, чем он: это мистер Гоуэн и парочка его слуг. Разве не ясно, что вранье этой троицы не оставляет никаких сомнений? Ну, разве что еще так же нелепа байка Стрэтчена про мяч для гольфа. Я уверен, что Кэмпбелла убил Гоуэн, повстречав его на дороге, и не верю ни единому слову в истории про бороду. Я изложил, как мне представляется, истинную цепочку событий на бумаге и прошу вас, господин прокурор, прочитать запись вместо меня, ведь у вас больше привычки к публичным выступлениям.

С этими словами инспектор достал из нагрудного кармана и передал прокурору несколько аккуратно исписанных листочков, после чего откинул голову назад с застенчивой улыбкой поэта, впервые представляющего публике свои творения.

Прокурор поправил очки и, прочистив горло, огласил следующий акт правосудия.

Дело против Гоуэна

Показания девочки — Хелен МакГрегор — свидетельствуют о том, что в понедельник в двадцать один сорок пять на дороге из Гейтхауса в Керкубри Кэмпбелл встретил другого водителя. Гоуэн не отрицает, что этим вторым водителем оказался именно он. Далее свидетельница утверждает, что произошла драка, после чего один из ее участников положил бездыханное тело в двухместный автомобиль и повез его по направлению к Гейтхаусу. Девочка испугалась и убежала домой, но ее слова были впоследствии подтверждены находкой гаечного ключа с отпечатками пальцев Кэмпбелла недалеко от предполагаемого места трагедии, а также обнаружением отпечатков шин, указывающих на то, что машина съехала с дороги в траву и прошла через ворота приблизительно в пятидесяти ярдах от означенного места.

По моему мнению, преступление совершено следующим образом.

После драки и убийства Кэмпбелла первым намерением Гоуэна было перетащить тело туда, где его бы не заметили проезжающие, что он и сделал, положив труп в собственную машину, съехав к воротам и оставив его там. Он воспользовался собственным автомобилем только потому, что тот стоял ближе к Гейтхаусу и на нем было легче вырулить к обочине. Если бы преступник запихнул тело в «моррис» Кэмпбелла, ему сначала пришлось бы отгонять собственную машину, терять драгоценное время и увеличивать риск появления нежелательных свидетелей. Представьте: на дороге стоит автомобиль с трупом на заднем сиденье, а вокруг суетится Гоуэн. Картинка, способная вызвать подозрения у любого прохожего, не так ли?

Итак, художник сел в машину Кэмпбелла, проехал через ворота и отогнал ее дальше по тропинке. Потом пешком вернулся к своему автомобилю, развернул его и погнал в Керкубри. Видимо, он несся как чумовой (последние два слова были аккуратно зачеркнуты), крайне быстро, и мог в таком случае добраться до городка примерно минут за пять, скажем, в двадцать два десять. Хелен снова увидела его, когда он проезжал мимо их дома.

Вернувшись к себе, Гоуэн переговорил со своим шофером и велел ему срочно собираться, чтобы вернуться вместе с ним обратно. Снова прибыв на место преступления около двадцать минут одиннадцатого, Гоуэн пешком направился к «моррису» Кэмпбелла, вырулил на шоссе и поехал в Гейтхаус, в то время как Хаммонд вернулся в Керкубри.

Гоуэн приехал в дом своей жертвы в двадцать два тридцать. (Заметим, Фергюсон сказал, что слышал шум в двадцать два пятнадцать, но признал, что указывает время приблизительно).