|
А кто тебя знает, вдруг ты с меня алименты потребуешь или станешь к ней приставать, чтобы она тебе на ребеночка давала, а у нас с ней все по-честному, любовь у нас с ней!.. Она знает, конечно, что я не последний девственник Америки, но детей у меня нет и не было. А ты не трусь, жопастая! Ты себе найдешь автослесаря, или крановщика, или летчика найдешь, и все будет у тебя тип-топ! Поняла, что ли? И не вздумай в милицию стукнуть. У нас везде свои, и генеральный прокурор вчера у нас на даче соседскую Маринку щупал! Они с отцом подпили, ну, и куражились по пьяной лавочке, козлы старые! Так что, если проблем не хочешь, сиди тихо и спокойно, получай удовольствие от жизни. И матери своей скажи, чтобы получала. Если полезете на меня в открытую, я тебе даже легкой смерти не обещаю. Монтировками забьют да еще трахнут по кругу. Каждую. Поняла, жопастая?!
Она долго лечилась, да так и не вылечилась. Месяца через два из Министерства иностранных дел, в котором она служила и где когда-то начался роман с красавцем и умницей Садовниковым, ее уволили «по сокращению штатов». А потом у нее какая-то сложная болезнь сделалась, вроде мозговой горячки, и она еще лежала в институте нервных болезней на Шаболовке. С тех пор прошло десять лет. С тех пор не было ни одной ночи, когда она не просыпалась бы от собственного воя, и все ей виделась металлическая кровать с сеткой, к которой намертво прикручены ее раздвинутые ноги, и между ними мужик, пахнувший луком и водкой, который ковыряется и страшными инструментами убивает ее почти четырехмесячного ребенка. Жизнь не кончилась. Жизнь стала совсем другой. — Кто на Петербург? — истошно закричала рядом тетка в синем плаще и с рацией, которую она смешно держала под мышкой. — Проходим, кто на Петербург! Сюда проходим! — Дурдом! — пробормотал лидер партии «Россия Правая». — Вроде в Европе живем, а орут как в деревне! Ну, вот теперь пошли! — Ты тоже в Питер? — Это ты тоже, — сказал он с нажимом. — А я именно в Питер. Мелисса повесила было на плечо ноутбук, но Садовников мигнул, кивнул, подскочив охранник и снял ноутбук у нее с плеча. Мелисса не давала, но он все равно снял. — Позволь уж мне поухаживать. — Садовников галантно пропустил ее вперед. — Да ведь это не ты ухаживаешь, а твой… прихехешник. — Кто? — Здравствуйте! — заулыбалась, увидев Мелиссу, девушка на контроле. — А вы Синеокова, да? Мелисса Синеокова? Я все ваши книжки прочитала и передачи смотрю! — Спасибо вам большое! — Да какая она Синеокова, она Голубкова! — с веселым глумлением воскликнул рядом Герман. — Не верьте ей, девушка, я это точно знаю! Девушка посмотрела на него. Мелисса сжала в кармане джинсовой куртки телефон. Ну, позвони. Ну, позвони же. Скажи, что ты меня любишь, что я тебе нужна. Что у нас все хорошо. Ну, пожалуйста. Они спускались по лестнице, и Герман ее даже под руку придерживал, кавалерствовал изо всех сил. — Так как семья? Дети? — Отлично, а как у тебя? Как твоя жена? — Которая? — весело удивился он. — У меня уже третья. — А она чья дочь? — М-м-м, — протянул Садовников, — ты еще и кусаться хочешь? Она дочь Рахимова, президента «Интер-нефти». Двое пацанят, один от той, а второй уже от этой. Они спустились в квадратное помещение под крышей, где сильно дуло и тянуло сигаретным дымом. Мелисса достала сигарету и быстро закурила. Сейчас придется выключить телефон, а он так и не позвонил. Не позвонил, несмотря на то, что в зале ожидания к ней привязался Садовников!. |
