И все таки за проведенное там время я кое что выяснил. Все они лжецы и манипуляторы. Нельзя верить ни единому их слову.

  Камешек в огород Рейеса?

  Если геенна огненная сойдет за огород. – Я вскочила на ноги и уже собралась уходить, как вдруг он добавил:   Я кое над чем работаю. Обещаю, Чарльз, как только я что то выясню, сразу тебе расскажу.

Что то пробубнив себе под нос, Своупс поднялся со своего кресла и потопал за мной к выходу.

Открыв дверь, я повернулась к нему:

  Своупс, я знаю, ты не любишь об этом говорить, но нельзя попасть в ад и вернуться как ни в чем не бывало.

Его губы тронула улыбка без малейшего намека на веселье.

  Уверен, тебе бы это удалось. А что бы сделала ты, если бы тебя отправили в ад?

Я вышла на улицу.

  Ну не знаю. Может, последовала бы инструкции «тормози, падай и катись». Ты хоть скажи, там ничего плохого не случилось? В смысле… тебе не причинили вреда? – Я осторожно заглянула Гаррету в глаза. – Тебя не подвергали пыткам?

В его улыбке появился оттенок печали.

  Нет, Чарльз. Меня не подвергали пыткам.

Он захлопнул дверь раньше, чем я успела опять открыть рот. Не меньше минуты я, остолбенев, стояла под дверью, не зная, что сделать, что сказать, как помочь. Единственное, что я знала наверняка, – Гаррет только что мне соврал.

***

Настроение общаться с Дартом испарилось, поэтому по пути домой я решила попробовать другой голос. Зафиксировав телефон, я запустила приложение и стала слушать, как КИТТ  активирует все системы. В детстве я была большой поклонницей «Рыцаря дорог» и мечтала о машине, которая говорила бы со мной и могла бы предупредить о грозящей опасности вроде террористов или копов с радаром. Поэтому, когда Развалюха превратилась в суперавтомобиль с турбодвигателем, напичканный бортовым оружием, я влюбилась. Наконец то я могу бабахнуть чем нибудь ядерным по людям, которые ползут по левой полосе. Жизнь снова стала прекрасной.

И все таки Гаррета пытали. И не где нибудь, а в аду. Сама идея была настолько немыслимой (и это несмотря на все, что я знаю), что мне даже представить было сложно, через что ему пришлось пройти.

Что там с ним делали? Сомневаюсь, что китайская пытка водой входила в меню. Но в то время он не имел материальной формы. Можно ли подвергнуть пыткам душу? Потом я подумала о тех людях, которые предположительно попадают в ад и (тоже предположительно) целую вечность горят в муках. Правда ли это? Может ли душа гореть? Можно ли ее порезать? Разорвать? Издеваться над ней?

От уймы теоретических вероятностей голова раскалывалась. Трудно представить, что ад существует по настоящему, даже несмотря на то, что Рейеса там создали. Что он там вырос. Слишком уж это чуждо. Слишком иномирно. Слишком… жутко.

От мыслей меня отвлек КИТТ, предложив бомбануть ракетой перед тем, как свернуть. Увы, мы с ним не сблизились так, как я надеялась. Музыка, которую он предлагал, была откровенно отстойной, а все его оружие – бесполезным перед мощью невежества. Я уволила его с должности еще до того, как въехала на стоянку перед домом.

  Что скажете? – спросила я престарелого мертвеца на пассажирском сиденье.

Я подобрала его где то на пересечении проспектов Ломас и Вайоминг. С виду хороший такой дядька. Правда, голый, как в день, когда появился на свет. Оказалось, не коситься на его пенис сложнее, чем можно подумать.

  Вам тут не очень дует?

Он не ответил, поэтому я оставила его наедине с его же мыслями и поднялась к себе на третий этаж. На моей двери опять была записка на стикере. В последнее время такие записки я получаю частенько. С тех самых пор, как первый подозреваемый в моем списке по делу о поджогах переехал в квартиру на этом же этаже, которую я много лет хотела себе.