Девочка пробовала расспрашивать маму, но та, готовая часами разговаривать на любые другие темы, на этот раз онемела, хлопая глазами. Страх мелькнул в ее глазах, она встрепенулась, готовая то ли бежать, то ли прятаться, судорожно стиснула руки…

– Ты откуда это взяла? – поинтересовалась она, когда смогла успокоиться.

– Услышала. Вы громко говорили, а я…

Девочка осеклась и вскрикнула – мать впервые в жизни ударила ее по губам.

– Не смей! – прошипела она дочери. – Никогда не смей подслушивать! Однажды это может кончиться для тебя очень плохо!

Напуганная девочка пообещала больше никогда никого не подслушивать, но раз или два все равно ей случалось уловить обрывки разговоров родителей. Они возвращались к этой теме, когда думали, что дочка уже спит:

– Может быть, пора ей рассказать?

– Нет.

– Но девочка должна знать. Она достаточно взрослая, чтобы смотреть в лицо…

– Нет, Альберт! Нет!

– Это могло бы ей помочь…

– В чем? Это наша жизнь, а не ее. Если уж на то пошло, то это моя жизнь! Я вас в нее не звала! И ты и Анна Рита пришли в нее сами! И решать только мне!

– Но если он снова…

– Нет! Не хочу ничего слышать! Замолчи! Не хватало еще, чтобы она услышала лишнее!

– Рано или поздно ей придется услышать.

– Лучше поздно, чем рано! А лучше – вообще никогда.

– Но, милая…

– Это моя проблема, Альберт! Только моя! И если он сюда явится, у меня найдется, чем ему ответить!

В конце концов девочка поняла, что таинственный он как-то связан с прошлым ее мамы. Мама рассталась с ним до того, как встретила папу и вышла замуж. Таинственный он маму не простил, и теперь неизвестно, что задумал. Ей – и родителям – оставалось только ждать…

И только девочка так подумала, как за дверью послышались тихие шаги. Кто-то большой и тяжелый, как слон, медленно и плавно переступал с ноги на ногу. Казалось, шаги гулко отдавались во всем доме – от пола до потолочных балок. И девочка, у которой было нормальное детское воображение, почему-то подумала, что так мог шагать весь их дом.

Она затаила дыхание, сжавшись под одеялом в комочек и высунув наружу только самый кончик носа. Глаза были плотно зажмурены – до красных и зеленых пятен под веками. Двумя руками она вцепилась в край одеяла – удержать, если будут стаскивать. От страха сдавило горло, в висках сильнее застучала кровь. Она стиснула зубы, чтобы не кричать. Монстры под кроватью, а теперь еще и это… И мама с папой далеко. Нет, они рядом, их спальня в том конце коридора, но крикнуть и позвать на помощь нет сил. И страшно кричать – вдруг он услышит? Значит, девочка осталась одна на целом свете. И даже старый Парфен тут не поможет. Что сделает старый лакей чудовищу на мягких слоновьих ногах?

Тяжелые шаги медленно, слишком медленно приблизились. Потом стали удаляться. Он ходил по дому. Прошел еще раз по коридору, заглянул в одну комнату, потом в другую – было слышно, как он переступает порог и топчется там, внутри, – после спустился на первый этаж, долго топал в кухне и прихожей.