|
Натали удержалась от того, чтобы ответить сразу или, того хуже, рассмеяться. С двумя детьми, рожденными от разных отцов, давно пропавших, Эрмину Рейес вряд ли можно было считать олицетворением верности. В ее случае, по мнению Натали, физическая красота обернулась смертельным врагом. Но ее стойкие романтические чувства, вера в мужчин и неослабевающая любовь к жизни были такими же необъяснимыми, как неспособность отказаться от «Винстона».
— Сейчас у меня нет времени быть несчастной. — Ты уверена, что все в порядке? — Абсолютно. Почему ты об этом спрашиваешь? — Не знаю. Однажды, когда я смотрела твои забеги, я заметила, что если перед стартом ты выглядишь как-то не так, то бежишь плохо и проигрываешь. Сейчас с тобой происходит нечто похожее. — Да нет же, мам! Поверь, все в порядке. В этот момент зазвонил мобильник. Натали посмотрела на дисплей — номер высветился незнакомый. — Алло! — Натали Рейес? -Да. — Это декан Голденберг. Натали сжала в руке трубку и вышла в холл, чтобы мать не слышала разговор. — Слушаю вас. — Натали, у вас найдется время подъехать в мой офис, чтобы обсудить утренний инцидент в больнице Метрополитен? — Я смогу быть у вас через двадцать-двадцать пять минут. — Отлично. Позвоните моей секретарше за десять минут до того, как появитесь. — Хорошо! Голденберг подождал, пока Натали возьмет карандаш, и продиктовал номер телефона. Во время их короткого разговора Натали безуспешно пыталась уловить что-нибудь в голосе декана и сейчас с трудом подавила желание выведать у него хоть какие-нибудь подробности столь срочного вызова. За годы их знакомства доктор Сэм Голденберг не раз говорил Натали о том, что болел за нее на соревнованиях и доволен ее успехами в учебе. Как бы ни сложилась ситуация, они смогут разобраться, Натали была уверена в этом. — Неприятности? — спросила мать, когда Натали вернулась на кухню. — Ничего серьезного, просто проблема с расписанием занятий. Мне надо бежать. Извини, мам. — Да ладно уж. — Я скоро приеду навестить вас. — Будем ждать. Береги себя! — И ты, мам, тоже. Дженни, я скоро приеду! — Я люблю тебя, тетя Нат! — И я тебя люблю, малышка! — Паникер! — воскликнула вдруг Эрмина. — Что?! — Очень нервный, семь букв. Паникер! Молодые годы Натали Рейес были описаны во многих печатных изданиях. Ее бурные похождения на улицах Бостона продолжались почти год, пока сотрудникам агентства с символическим названием «Мост через бурные воды» не удалось убедить ее и женский колледж в Ньюхаузе, что вместе они, возможно, составят неплохой альянс. Потребовалось несколько месяцев, чтобы шаткое перемирие с учителями и администрацией позволило Натали обнаружить у себя способности к бегу и к учебе. Через три с половиной года она поступила в Гарвард. После окончания колледжа, кроме тренировок и соревнований, Натали работала в лаборатории доктора Дуга Беренджера — ее персонального болельщика и патриота беговых дорожек Гарварда. |
