Все составляющие плана по отдельности казались возможными, но вместе это было маловероятно.
Бен заставил себя встать, поборол возникшую тошноту и слабость.
Нет, не для того он здесь оказался, чтобы просто сидеть и ждать. Натали сказала, что он сможет помочь, если доберется до деревни и найдет там священника. Если он попробует сделать это, но умрет на обочине дороги, то по крайней мере, будет знать, что все-таки попытался что-то сделать. И можно рассчитывать, что его жертва не останется незамеченной.
Сделав шаг от машины, Каллахэн ощупал карман, чтобы удостовериться, на месте ли револьвер, который ему дал Луиш. Он чуть про него не забыл.
Бен сделал еще несколько шагов, расправил плечи и зашагал к дороге. Как минимум, две женщины, с которыми свела его судьба, смогли бы гордиться его мужественным поступком, — Элис Густафсон и Натали Рейес. Еще могла бы Сэнди, если когда-нибудь узнает. Было странно думать, что она лежит без сознания в больнице и ни о чем не подозревает, в то время как вокруг происходит столько событий!
Бен добрался до дороги и повернул к деревне. Шаг, другой... Голову выше, плечи развернуть... Он старался не обращать внимания на боль, волнами прокатывающуюся по телу.
«Шагай, шагай...»
<sup>Отче, прости неразумных детей,</sup>
<sup>Ты нас простишь, ну а мы — тебя...</sup>
<sup>Святая Мария, Матерь Божья...</sup>
<sup>Простим друг друга за все за это...</sup>
<sup>Молись за наш, грешных...</sup>
Послеполуденное солнце жарило вовсю, на дороге почти не было тени, чтобы укрыться от палящих лучей. Сначала Джон Прайн, потом Дева Мария, потом снова Прайн... Бен двигался вперед, строчка за строчкой повторяя стихи и молитвы.
Иногда он спотыкаясь, но ни разу не упал. Сколько он так шел, Каллахэн не знал, да это и не имело значения. Вода закончилась, и надежда найти ее где-нибудь по дороге казалась призрачной.
Обходя выбоину, Бен на секунду остановился и вдруг увидел, что деревня лежит прямо перед ним, словно почтовая открытка с видом города, уютно устроившегося в зеленой долине. От боли Бен уже почти сходил с ума, но он дошел! На потрескавшихся губах появилось подобие торжествующей улыбки. Когда Бен Каллахэн подошел к окраине деревни, ног он уже практически не чувствовал. Пока он двигался по направлению к центру Дона Анджело, за ним следили десятки любопытных глаз.
— Agua, рог favor, — обратился он к пожилой женщине, используя свой скудный запас испанских слов, которые, он надеялся, были похожи на португальские. — Donde vive padre Frank... a... padre Fransisco?
Воды старуха ему не дала, но показала рукой дальше по улице, где стояла небольшая часовня. А еще Бен заметил на улице несколько машин разных размеров и марок. Если кто-то и мог взять напрокат или даже реквизировать одну из них, то этим кем-то мог быть только деревенский священник.
На дороге в лесу еще присутствовала хоть какая-то тень, но на улице спрятаться от нещадно палящего солнца было некуда. Бену казалось, что он стоит у огромной печи для обжига. Он попробовал сделать еще шаг, но понял, что может упасть в любую секунду. Перед глазами потемнело, а у самого входа в часовню Каллахэн вдруг вообще перестал чувствовать ноги.
Радуйся, Мария, Благодатная! Господь...
Мало-помалу окружающая действительность начала приобретать очертания. Когда Бен очнулся, он обнаружил, что лежит на кровати на чистом белье, а окончательно проясниться сознанию помог запах свежесваренного кофе.
—Ну, — сказал мужской голос по-английски, — мой американский пациент очнулся.
—Как вы узнали? — спросил Бен. |