Нет, решил он. Его могут считать неразумным или даже параноиком, но он просто не готов передать свои исследо­вания в «Уайтстоун». В данный момент будет лучше по­просить прощения, чем разрешения.

Исследовательский комплекс, построенный из бамбука и шлакобетонных блоков, состоял из нескольких лабора­торий и жилых помещений и находился всего в пятидеся­ти ярдах от больницы. Он был отлично оборудован — с со­временными инкубаторами, двумя масс-спектрометрами и даже электронным микроскопом. Культуры дрожжей и тканей хранились в холодильниках, для обеспечения ра­боты которых имелся целый блок мощных генераторов, автоматически включающихся при прекращении подачи электричества из Яунде — линия тянулась меж высоких деревьев вдоль реки Санагра.

Стараясь скрыть слабость и неуверенную походку, Эн­сон присоединился к Клодин и другой медсестре из ноч­ной смены, которые раздавали пациентам лекарства. Кро­ме Энсона и Сен-Пьер в больнице работали еще два врача из Яунде и два ординатора. Они поочередно несли ночное дежурство, но Клодин и другие сестры были достаточно опытными и могли справиться с большинством проблем.

—     Ну как наши подопечные, Клодин? — спросил он, ос­торожно опершись о стену.

Сестра сообщила ему последние наблюдения.

—     Вам уже лучше? — спросила она.

—     Намного, спасибо. Я схожу домой, помоюсь и пере­оденусь, а потом вернусь.

—     Вы бы поспали, доктор.

—     Потом, попозже, когда придут остальные. Сейчас, хо­тите верьте, хотите нет, у меня сна ни в одном глазу.

—     Мы беспокоимся о вас, доктор.

—     Спасибо, я ценю это, Клодин. Вы мне тоже нужны. Проследите тут за всеми, а я скоро вернусь.

Энсон еще раз посмотрел на девочку, убедился, что ее состояние стабильно, и вышел. За дверью его ждал охран­ник в форме.

—     Доброе утро, Жак!

—     Доброе утро, доктор! Трудная ночь выдалась?

—     Ребенок тяжелый. Слушай, Жак, если хочешь, мо­жешь остаться, я только дойду до квартиры, чтобы по­мыться и переодеться.

—     Сэр!..

—     Да знаю я, знаю!

Ночные переходы без сопровождения были запрещены. Там, где есть бедность, преступность неизбежна. Основ­ная задача охраны, состоявшей из бывших военных, была защищать специалистов от похищения и любых форм про­мышленного шпионажа. Коммерческий потенциал фор­мул и записей, хранившихся в массивном сейфе Энсона, был буквально бесценным.

Вымощенная камнями дорожка от больницы до иссле­довательского комплекса слабо освещалась низкими све­тильниками. Она тянулась среди густой травы до бамбу­кового вестибюля, от которого отходили пять галерей — в трех из них находились лабораторные помещения, а в двух других — квартиры сотрудников. У дверей вестибюля сто­ял еще один охранник — ростом выше шести футов, широ­коплечий, очень внушительного вида, одетый в накрахма­ленную форму цвета хаки.

—     Доброе утро, доктор, — официальным тоном сказал он. — Доброе утро, Жак!

—     Привет, Франсис, — первый охранник коротко кив­нул. — Доктор хочет помыться и переодеться, а потом сно­ва вернуться в больницу.