|
Картина совершенно неорганизованная – никаких привычных, аккуратных кварталов, – но живописная. Кристиан оглядывается через плечо, и на его губах мелькает тень улыбки. – Еще? – кричит он, перекрывая рев мотора. Я согласно киваю. Он отвечает ослепительной усмешкой, дает полный газ, проносится вокруг «Прекрасной леди» и снова устремляется в море. Кажется, я прощена. – А ты загорела. – Кристиан снимает с меня спасательный жилет. Я изо всех сил ста-раюсь угадать, какое у него настроение. Мы на палубе яхты, и один из стюардов уже стоит рядом, терпеливо ожидая мой жилет. Кристиан передает его. – Это все, сэр? – спрашивает стюард. У него приятный французский акцент. Кристиан смотрит на него, снимает очки и сует их за ворот футболки. – Выпьешь чего-нибудь? – спрашивает он. – А надо? Он склоняет голову набок. – Почему ты так говоришь? – Ты и сам знаешь. Кристиан задумчиво хмурится, словно взвешивает что-то. И что же он думает? – Два джина с тоником, пожалуйста. И немного орешков и оливок, – говорит Кристиан стюарду. Тот кивает и быстро исчезает. – Ждешь, что я тебя накажу? – мягко спрашивает он. – Хочешь? – Да. – Как? – Что-нибудь придумаю. Может, когда ты выпьешь. Чувственная угроза. Я сглатываю, и моя внутренняя богиня щурится с шезлонга, где она пытается поймать солнечные лучи болтающимся на шее серебристым рефлектором. Кристиан снова хмурится. – Так ты хочешь? Откуда он знает? – Ну, смотря по обстоятельствам, – уклончиво бормочу я. – Каким? – Он прячет улыбку. – Хочешь ли ты сделать мне больно или нет. Губы сжимаются в твердую линию, о юморе больше нет и речи. Он наклоняется и це-лует меня в лоб. – Анастейша, ты моя жена, а не саба. Я не хочу делать тебе больно. Тебе бы уже пора это знать. Ты только… не раздевайся больше на публике. Не хочу видеть тебя голой во всех таблоидах. И ты тоже этого не хочешь, и мама твоя не хочет, и Рэй не хочет. Рэй? Да его бы паралич хватил. И о чем я только думала? Стюард ставит поднос с напитками и закуской на тиковый столик. – Садись, – говорит Кристиан. Я послушно устраиваюсь в складном парусиновом кресле. Кристиан садится рядом и подает мне джин с тоником. – Ваше здоровье, миссис Грей. – Ваше здоровье, мистер Грей. Первый глоток – самый лучший. Холодный напиток прекрасно утоляет жажду. Я под-нимаю голову – Кристиан внимательно смотрит на меня, но угадать его настроение невоз-можно. Жаль. Злится ли он еще на меня или уже нет? Решаю воспользоваться испытанным на практике приемом отвлечения внимания. – А чья это яхта? – спрашиваю я. – Одного английского рыцаря. Какого-то сэра. Его прадедушка начинал с бакалейной лавки, а дочь вышла за одного из европейских наследных принцев. Ого. – Супербогач? Кристиан вдруг напрягается. – Да. – Как ты. – Да. Ох. – И как ты, – негромко добавляет Кристиан и бросает в рот оливку. Я моргаю… перед глазами мой муж – в смокинге и серебристой жилетке… идет свадебная церемония, и он смотрит на меня горящими глазами… так искренне. «Все, что мое, отныне и твое». Его голос звучит четко и ясно, повторяя слова брачной клятвы. Все мое? – Странно. Подняться так высоко… от ничего… – Я делаю широкий жест, включаю-щий в себе и яхту, и бухту, и берег: – Ко всему. |
