|
Я погружаюсь, но тут же всплываю – спасибо спа-сательному жилету, – успев отведать средиземноморской водички. Кашляя и отплевываясь, протираю глаза и оглядываюсь. Кристиан уже плывет ко мне. Гидроцикл с заглохшим дви-гателем беззаботно покачивается неподалеку. – Ты в порядке? – Да, – хриплю я и не могу скрыть радости. Видишь, Кристиан? Это худшее, что может случиться, когда катаешься на гидроцикле! Он заключает меня в объятья, отстраняется и с тревогой шарит глазами по моему лицу. – Видишь, все не так уж плохо! – улыбаюсь я, шлепая ладонями по воде. Не сразу, но он все же улыбается, сначала недоверчиво, потом с облегчением. – Да уж. Если не считать, что я весь мокрый, – ворчит он совсем не сердито. – Я тоже. – А ты нравишься мне мокрая, – ухмыляется он. – Кристиан! – укоризненно говорю я тоном праведного негодования. Он улыбается своей роскошной улыбкой, наклоняется, крепко целует и отстраняется. Я перевожу дух. Его глаза темнеют под полуопущенными веками, и мне становится жарко. – Давай вернемся. Нам все равно надо принять душ. Но поведу я. Мы прохлаждаемся в зале для пассажиров первого класса лондонского аэропорта Хитроу, ожидая рейса на Сиэтл. Кристиан читает «Файнэншл таймс». Я беру фотоаппарат, хочу сделать парочку снимков. Он такой сексуальный в белой льняной рубашке и джинсах, с засунутыми за пуговицу очками. Вспышка. Кристиан мигает и улыбается мне своей за-стенчивой улыбкой. – Как самочувствие, миссис Грей? – Не хочется возвращаться. Мне так нравится, когда тебя не нужно ни с кем делить. Он наклоняется, сжимает мою руку. Подносит ее к губам, целует костяшки пальцев… – Мне тоже. – Но?.. – спрашиваю я, услышав непроизнесенное короткое слово в конце его заявле-ния. Кристиан хмурится. – Но?.. – Он делает вид, что не понял. Я слегка наклоняю голову и смотрю на него с выражением «ну же, скажи», которое довела до совершенства в последние пару дней. Кри-стиан вздыхает и откладывает газету. – Я хочу, чтобы этого поджигателя поймали поскорее и чтобы нам не о чем было беспокоиться. – О… – Я и вправду удивлена его откровенностью. – Уэлчу не поздоровится, если нечто подобное случится еще раз. Обещание звучит так зловеще, что у меня по спине бегут мурашки. Кристиан бес-страстно смотрит на меня, и я не знаю, чего он от меня ждет и какой мне нужно быть – дерзкой, легкомысленной, беспечной? Мыслей нет, и, чтобы снять возникшее между нами напряжение, я делаю то единственное, что приходит в голову: поднимаю фотоаппарат и щелкаю затвором. – Эй, соня, мы уже дома, – говорит Кристиан. – М-м-м, – сонно ворчу я, пытаясь удержать сон, в котором мы с Кристианом валяемся на одеяле в Кью-Гарденсе. Я так устала! Поездки ужасно изнуряют, даже если путешеству-ешь первым классом. Мы провели в самолете часов восемнадцать или даже больше – я уже потеряла счет времени. Дверь открывается, я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Кристиана. Он расстегивает ремень и берет меня на руки. – Эй, я и сама умею ходить! Кристиан только фыркает. – Мне нужно перенести тебя через порог. Я обнимаю его за шею и вскидываю бровь. – Понесешь на тридцатый этаж? – Миссис Грей, рад сообщить, что вы набрали вес. – Что? Он улыбается. – Так что, если не возражаешь, воспользуемся лифтом. У входа в «Эскалу» нас встречает Тейлор. |
