— Где бы тут поблизости раздобыть экипаж? — спросила мама, сильно волнуясь. — Все равно, хоть какую-нибудь таратайку — я должна сейчас же ехать в Рочестер и вызвать полицию.

Дети расплакались.

— Есть тут повозка на ближнем хуторе, но только ты не езди, ради Бога, не езди! Подожди, пока папа вернется.

Мама не обратила внимания на эти просьбы — раз уж она на что-нибудь решилась, то обыкновенно шла прямо к своей цели. В этом отношении она была похожа на Антею.

— Слушай, Сирил, — сказала она, пришпиливая длинною булавкою свою шляпку. — Я оставляю дом на твое попечение. Ты будешь в ванной комнате. Сделай вид, что пускаешь лодки в ванне или что-нибудь в этом роде. Скажешь, что я тебе это позволила. Но пусть входная дверь будет открыта, другую же дверь я заперла. Не пускай никого в мою комнату. Помни, там спрятаны драгоценности, и об этом знают только я, вы четверо да воры, которые их туда принесли. Роберт, ты будь в саду и следи за окнами. Если кто-нибудь попытается влезть, сейчас же беги и сообщи об этом двум рабочим с хутора, которых я пришлю на кухню. Помните же, что я на надеюсь вас обоих! Не думаю, однако, чтобы воры посмели вернуться сюда, пока не стемнеет, а потому вам никакая опасность не грозит. Прощайте же, милые мои!

Она заперла дверь спальни и ушла, положив ключ в карман.

Дети не могли не подивиться быстроте и решительности своей мамы. Каким полезным товарищем была бы она во многих трудных положениях, в которые они так часто попадали за последнее время!

— Она — прирожденный генерал! — сказал Сирил. — Только, все-таки, я не знаю, что же с нами дальше будет. Если девочки разыщут этого скверного Псаммиада и попросят его убрать прочь всю эту драгоценную дрянь, что лежит там, в шкафу, то мама подумает, что мы плохо сторожили, пропустили воров и дали им все унести. А то еще, пожалуй, полицейские подумают, что мы сами все спрятали и только дурачим их. Да, на этот раз мы и впрямь угодили в неприятную историю.

Мрачно нахмурившись, он сделал бумажную лодочку и принялся пускать ее в ванне, как ему было сказано.

Роберт пошел в сад и сел на траве, опустив свою несчастную голову на бесполезные руки. Антея и Джейн о чем-то шептались в нижнем коридоре. Из кухни доносилась громкая и нескончаемая воркотня Марты.

— С нами будет что-то ужасно страшное, — говорила Антея. — Притом мы еще не знаем наверняка, что пропавшие драгоценности все здесь. А если нет? Полиция подумает, что мама и папа их скрыли, а отдали только часть, так лишь, чтобы глаза отвести. И папу с мамой посадят в тюрьму, а мы будем отщепенцами общества, детьми преступников. Да и для папы-то с мамой это будет совсем нехорошо, — добавила она.

— Но что же мы можем сделать? — жалобно спросила Джейн.

— Ничего. Разве только опять поискать Чудище. Сегодня очень, очень жарко. Быть может, оно вылезло погреть свою отмоченную баку.

— Оно сегодня ничего больше нам не сделает. С каждым разом оно все больше и больше на нас сердится. Должно быть, ему очень не нравится исполнять наши желания.

В ответ Антея только грустно покачала головой. А потом вдруг резко выпрямилась.

— Что с тобою? — спросила Джейн. — Ты что-нибудь придумала?

— Наша единственная и самая последняя надежда! — трагически воскликнула Антея. — Идем!

Быстрым шагом девочки направились к песочной яме. О, радость! Чудище сидело на горячем песке и блаженно подставляло свою баку под лучи солнца.

Едва завидев детей, оно тотчас же повернулось и стало быстро зарываться в песок. Но Антея была проворней — она поймала его за пушистые плечи и осторожно, но крепко прижала к себе.

— Что за шутки! Пусти меня, слышишь?! — крикнуло Чудище.