— Но почему? — отвечала Джейн. — Ведь мы бы сказали правду?

— Разумеется, но для взрослых одной правды еще недостаточно, — сказала Антея. — Сирил прав. Давайте лучше пока наберем цветов во все вазы и не будем думать о драгоценностях. Ведь до сих пор все наши несчастия кончались хорошо.

И дети, собрав всю свободную посуду, наполнили ее целыми охапками цветов, отчего комнаты Белого домика стали похожи на что-то вроде сада.

Только успели убрать обед, как приехала мама и сразу же попала в объятия восьми рук. Ужасно трудно было удержаться оттого, чтобы рассказать ей тотчас же о Чудище, потому что дети давно уже привыкли поверять ей все свои горести и радости. И все-таки на этот раз о своих необыкновенных приключениях дети ни слова не сказали.

Да и мама, в свою очередь, хотела обо многом порассказать: и о бабушке, и о бабушкиных голубях, и о хромом ослике тети Эммы. Ей ужасно понравилась посуда с цветами. И, вообще, она чувствовала себя чудесно, вернувшись домой к своим детям.

Детям даже начало казаться, что Чудище они видели только во сне.

Но когда мама собралась идти наверх в свою комнату переодеваться, ее разом охватило восемь рук, так что ей даже показалось, что у нее было всего двое детей: Ягненок, сидевший у нее на коленях, и осьминог.

— Мамочка, милая, не ходи наверх! — говорила Антея. — Позволь, я принесу тебе все что надо.

— Или я! — присоединился к ней Сирил.

— Пойдем, мама, мы тебе покажем, какие здесь чудные розы, — убеждал ее Роберт.

— Не вставай, мамочка, пожалуйста! — жалобно упрашивала Джейн.

— Пустите же меня, милые мои! Что за вздор! — отвечала мама. — Я еще не совсем старушка, и мне не трудно подняться наверх, чтобы переодеться и вымыть руки — смотрите, какие они у меня грязные!

В конце концов она все же ушла наверх, а дети остались внизу и лишь молча переглядывались между собою, томимые мрачными предчувствиями.

Мама сняла шляпку — очень красивую шляпку с белыми розами — и подошла к туалетному столику поправить прическу. На столике, между зеркалом и подушечкой для булавок, лежала коробочка, обтянутая зеленой кожей. Мама открыла ее.

— Ах, какая красивая вещь! — сказала она.

В коробочке оказалось кольцо с большой жемчужиной, окруженной блестящими мелкими бриллиантами.

— Откуда это? — спросила мама, примеряя кольцо на безымянный палец, на который оно пришлось как раз в пору. — Кто это принес?

— Я не знаю, — вполне искренне ответил каждый из детей.

— Должно быть, папа велел Марте положить сюда эту коробочку. Пойду вниз и спрошу Марту.

— Мама, дай мне пока посмотреть колечко, — попросила Антея, зная, что Марта все равно ничего не увидит. Когда мама спросила Марту, та, конечно же, сказала, что никакой коробочки на стол не клала, то же самое сказала и кухарка. Когда мама вернулась в спальню, она была очень заинтересована всей этой загадочной историей и очень довольна колечком. Но когда она открыла комод и нашла там длинный ящик с очень дорогим бриллиантовым ожерельем, то любопытство ее еще более возросло, а удовольствие как будто совсем пропало. Открыв шкаф и укладывая в него шляпку, она наткнулась на тиару и множество всяких брошек, а в следующие полчаса в разных углах комнаты были найдены и остальные драгоценности.

Лица у детей становились все более и более смущенными и наконец Джейн принялась хныкать.

Мама очень серьезно посмотрела на нее.

— Джейн, — сказала она. — Я вижу, ты что-то знаешь об этих вещах. Теперь подумай хорошенько, прежде чем станешь говорить, и затем скажи мне всю правду.