* * *

В Затопине мне удалось собрать трех своих «боевых товарищей»: Артиста, Муху и Боцмана. Док сейчас был в командировке. В его больнице мне сообщили по телефону, что вернется он только через пару дней. Ну что ж, в командировке так в командировке. Без него обойдемся.

По случаю «сбора всех частей» была протоплена жаркая русская баня, накрыт богатый стол на открытой веранде. Ольга, конечно, не преминула поворчать по поводу того, что воскресный день мы проводим не в узком семейном кругу, а в шумной мужской компании, но, впрочем, быстро успокоилась – она у меня в этом отношении понятливая. Знает, что у настоящего мужчины много таких дел, в которые женщине лезть не стоит.

Начало разговора я оттягивал намеренно: ждал, пока мужики как следует напарятся, намоются, напьются домашнего кваска, насладятся вечерней несуетной деревенской тишиной. И только когда Ольга с Настеной отправились в баню, а мои товарищи выпили за столом по паре рюмок перцовки, мы с Артистом поведали о том, в какую очередную авантюру втянул нас Голубков.

– Нет, я понимаю какого‑нибудь толстосума с пистолетиком охранять, но ведь придется иметь дело с теми, с кем мы четыре года назад насмерть воевали! Мы еще дела не начали, а сколько у них уже трупаков? Раз, два, три! – Мухин начал загибать пальцы. – Может, сами фээсбэшники все и подстроили? А нас теперь хотят под удар подставить! Первый раз, что ли?

– Не первый, – согласился я. – Но только здесь, Муха, другая игра. Посложнее. Как думаешь, Артист? Злотников пожал плечами:

– Мне кажется, журналистку хотели убрать те, кто подкинул ей материал для газеты. Грохнуть, а потом в прессе скандал раздуть, свалить все на спецслужбы – якобы это месть за публикацию, в которой их выставили в неприглядном свете.

– Похоже на то, – кивнул я. – Заметьте, одна статейка в газете вызвала целую серию убийств. Методично убирают всех, кто имеет хоть какое‑то отношение к этому делу. Мне кое‑что удалось узнать насчет Джалиля через нынешнего нашего куратора – Горобца. В девяносто пятом году Джалиль Хошаев был завербован ФСБ. С тех пор регулярно стучал на чеченскую диаспору в Москве. Какие настроения, что говорят, кто прибыл, кто уехал, кто кому угрожал, кто с кем разобрался.

– Выходит, Светлана Корниенко была права, – . усмехнулся Артист.

– Насчет чего права? – не понял Муха.

– Насчет того, что Джалиль этот из спецслужб.

– Сильно сказано – из спецслужб. Просто стукач. Только вот непонятно, зачем он передал журналистке компрометирующий спецслужбы материал. Знал ведь, что таким образом серьезно подставит не только себя, но и ее. – Я вопросительно оглядел друзей. – Или его об этом попросили те, кому он не смог отказать?

Артист пожал плечами.

– Так мы что, должны все это дело раскрутить? – поинтересовался Боцман, отрываясь от тарелки с пирогами.

– Нет‑нет, следователей по этому делу и без нас хватает – пускай они это дело крутят‑вертят как хотят. Мы туда не лезем! Наша задача – безопасность конкретного человека. Но для того чтобы ее обеспечить, надо знать, откуда ветер дует.

– И откуда ноги растут, – шутливо добавил Артист.

– Ясно откуда – с чеченской стороны, – вздохнул Муха.

– Вот в этом‑то вся загвоздка и состоит! Почему это они друг друга бьют, а? – Я поднялся из‑за стола, подошел к шкафу, в котором хранились у меня всякие старые подшивки и вырезки, стал рыться в папках. – Сюрприз не хотите? – С этими словами я выложил на стол вырезку из «Комсомольской правды» за девяносто четвертый год.