|
Капитан Гуль и оба матроса воспользовались этим, чтобы всадить копья в тело чудовища, стараясь задеть какой-нибудь важный для жизни орган. Полосатик остановился, выбросил высоко вверх два окрашенных кровью фонтана и снова ринулся на шлюпку. Нужно было обладать большим мужеством, чтобы не потерять головы при виде разъяренного гиганта. Но Говик опять успел отвести шлюпку в сторону и уклониться от удара Снова в тот миг, когда полосатик проносился мимо шлюпки, ему нанесли три глубокие раны. Кит с такой силой ударил своим страшным хвостом по воде, что поднялась огромная волна, как будто внезапно налетел шквал. Шлюпка чуть не перевернулась. Волна переплеснула через борт и наполовину затопила шлюпку. — Ведра! Ведра! — крикнул капитан Гуль. Матросы бросили весла и с лихорадочной быстротой стали вычерпывать воду. Тем временем капитан Гуль обрубил канат, теперь уже бесполезный, — обезумевшее от боли животное и не помышляло больше о бегстве. Кит в свою очередь нападал сам, его агония становилась страшной. В третий раз полосатик повернулся к шлюпке. Но отяжелевшее от воды суденышко потеряло подвижность: оно не могло ни отступить, ни увернуться от нападения. Как ему теперь избежать грозящего удара? Уже нельзя было управлять им и тем более нельзя было спастись бегством. Как ни усердно гребли матросы, теперь полосатик несколькими рывками мог настигнуть шлюпку. Надо было прекратить нападение и подумать о самозащите. Капитан Гуль хорошо это понимал. При третьей атаке Говику удалось только ослабить удар, но не избежать его. Полосатик задел шлюпку своим огромным спинным плавником. Толчок был так силен, что Говик опрокинулся на спину. От того же толчка неверным стал прицел трех копий: на этот раз они не попали в цель. — Говик! Говик! — крикнул капитан Гуль, который сам едва удержался на ногах. — Здесь, капитан! — ответил боцман и, поднявшись, встал на свое место. Но тут он увидел, что кормовое весло переломилось посредине. Он молча показал обломок капитану Гулю. — Бери другое! — Есть! — ответил Говик. В эту минуту вода неподалеку от шлюпки словно закипела. В нескольких саженях показался детеныш кита. Полосатик его увидел и стремительно поплыл к нему. С этой минуты полосатик должен был сражаться за двоих. Борьба становилась еще более ожесточенной. Капитан Гуль бросил взгляд в сторону «Пилигрима» и отчаянно замахал вымпелом, поднятым на конце багра. Но Дик Сэнд уже по первому сигналу капитана сделал все, что мог. Паруса на «Пилигриме» были поставлены, и ветер начал наполнять их. К несчастью, шхуна-бриг ничем больше не могла ускорить своего хода, на ней не было винтового двигателя. Что оставалось делать Дику? Спустить на воду еще одну шлюпку и спешить с неграми на помощь капитану? Но гребной шлюпке понадобилось бы немало времени, чтобы одолеть такое расстояние, да и, сам капитан запретил юноше покидать корабль, что бы ни случилось. Все же Дик приказал спустить на воду кормовую шлюпку и повел ее за судном на буксире, чтобы капитан и его товарищи могли ею воспользоваться, если понадобится. В это время, прикрывая своим телом детеныша, полосатик опять стремительно понесся прямо на охотников. — Берегись, Говик! — в последний раз крикнул капитан Гуль. Но рулевой теперь был безоружен. Вместо длинного кормового весла, которым можно было пользоваться как рычагом, у Говика было гребное, довольно короткое, весло. Он попытался повернуть шлюпку. Это было невозможно. Матросы поняли, что они погибли. |
