3

Из приемной послышались приглушенные массивной дверью возгласы. Через некоторое время в дверях появился секретарь и оповестил о приходе Его Высокопреосвященства, главы Святого Официума кардинала Берлингера.

Он еще не успел договорить, а в помещение уже входил быстрым шагом одетый в красную сутану глава Святого Официума, следом за которым шли три монсеньора в развевающихся рясах. Прежде чем произнести хоть слово в адрес Феличи, он смерил презрительным взглядом Вилошевича, словно хотел сказам «Исчезните! И немедленно!» Вилошевич понял, о чем говорит этот взгляд, и собрался было удалиться, но кардинал госсекретарь остановил его словами:

– Успокойтесь, падре! – А затем добавил, обращаясь к Берлингеру: – Я ему обо всем рассказал. Еминенца, вам больше нужно что‑либо скрывать.

Берлингер удивленно поднял брови, всем своим видом показывая, что такое решение он не одобряет. Но по всей видимости, на дискуссии времени не было. Раз уж глава Святого Официума проделал столь длинный путь от расположенного за пределами колоннады Пьяцца дель Сант‑Уффицио – из здания, где он был хозяином и которое было больше похоже на министерство обороны, чем на церковное ведомство в вопросах веры, – то у него имелись на то веские причины. Тот же факт, что Берлингера сопровождали три монсеньора из его ведомства, которое он сам называл не иначе, как Конгрегация – коротко от Congregatio Rотапае et Universalis Inquisitionis, возникшей при Павле III четыре столетия назад для борьбы с протестантами, – придавало его появлению еще большее значение.

Монсеньоры, аккуратно подобрав свои сутаны, словно настоящие модницы, заняли места на стульях, расположенных у стены напротив окон. Рядом с ними присел и Вилошевич. Берлингер начал говорить своим неприятным высоким голосом:

– Даже Леонинские стены не могут остановить эти отбросы, – воскликнул он возмущенно. Как обычно, его слова требовали интерпретации и пояснений, поскольку Берлингер взял за привычку говорить, подражая словам Библии и библейским притчам. По этому поводу председатель Высшего Суда Апостольской Сигнатуры кардинал Агостини иронически заметил, что Новый Завет обладает несомненными достоинствами, но Берлингер говорит гораздо лучше.

Отбросами Берлингер называл всех людей, которые не были приверженцами истинной веры. При этом не было смысла задавать вопрос, какая именно вера считалась истинной. Берлингер сообщил, что Швейцарская гвардия схватила мошенника, который, переодевшись священником, проник в секретный архив Ватикана и пытался попасть в Riserva, закрытую часть, в которую имеют право входить только Папы. В положенное время, перед закрытием, он не покинул архив. Поэтому его закрыли там на ночь. Как выяснилось, мошенник сделал это намеренно, чтобы получить доступ к тайнам христианства, взломав замок на двери закрытой части архива. Слава Богу, произведение искусства кузнецов, созданное при Папе Пие VII, не поддалось взломщику. Гвардейцы, встревоженные доносящимся из архива шумом схватили мнимого священника. Теперь же возникал вoпpoс, кто это такой и какие мотивы побудили его к подобным действиям Арестованный молчал. Похоже, что он немец.

– Я боюсь… – начал было Феличи.

– Я уверен, – перебил его Берлингер, – что мы оба опасаемся одного и того же. Кажется, существует связь между попыткой взлома и, horribile dictu, пятым Евангелием.

Феличи кивнул.

– Я тоже об этом подумал. Кто этот человек и где он сейчас находится?

Берлингер отвел взгляд В сторону, словно опасался отвечать на этот вопрос.

– Я бы хотел поговорить с вами наедине, – сказал он тихо.

Феличи и Берлингер поднялись, отошли к самому дальнему окну и начали тихий разговор. Глава Святого Официума пробормотал:

– Вы знаете о существовании подземелий Иннокентия X под Кортиле Оттагоно?

– Да, я о них слышал.