Любовь человека сформировавшегося, нашедшего свое место в жизни, разительно отличается от робких, сумбурных юношеских увлечений. Такой человек не мучается сомнениями, он знает, чего он хочет, и идет прямо к поставленной цели. Бой решил, что ему нужна Дениза.

Получить ее было ой как непросто. Бой подробно описывал свои ухаживания. Наши с ним отношения оставались такими же, как и тридцать лет назад, с одним‑единственным различием: Лизл объяснила мне, что откровения Боя не вырываются из него невольно, но бьют неудержимой струей, как нефть из фонтанирующей скважины, и что я, Пятый персонаж, являюсь для него самым естественным конфидантом. Сперва Дениза попросту отмахивалась от его любовных излияний. У нее было на то два довода: во‑первых, она сроднилась со своим агентством и оно оставляло ей мало сил для чего‑либо другого; во‑вторых, она не может допустить, чтобы Бой рисковал ради нее своей блестящей карьерой.

– А какой же тут риск? – удивился Бой.

– Дело в том, что Хорник – моя фамилия по мужу, – неохотно призналась Дениза. Она вышла замуж в двадцать лет, как раз только‑только началась война, брак оказался неудачным, и она вскоре подала на развод. Допустимо ли для представителя престола иметь жену, бывшую прежде в разводе?

Бой с ходу отмел эти соображения. Королева Виктория на том свете. Даже король Георг на том свете. Теперь все уже признали необходимость и гуманность разводов, а она с ее блистательной борьбой за либерализацию законов о разводе вообще попадает в особую категорию. Но Дениза еще не кончила свои признания.

Были и другие мужчины, сказала она. Она женщина с нормальными физиологическими потребностями – Дениза говорила без тени смущения, – поэтому у нее были две‑три связи.

Бедная девочка, сказал мне Бой, она все еще пребывает в плену этого смехотворного двойного стандарта. Он поведал Денизе о своей ужасной ошибке с Леолой и как он был вынужден – в самом буквальном смысле этого слова, – был вынужден искать на стороне понимание и физическую взаимность, которых ему так недоставало дома. Дениза его полностью понимала, однако ему потребовалось немало времени и сил, чтобы убедить ее, что те же самые, основанные на житейском здравом смысле соображения применимы и к ней самой. В таких вещах – лицо Боя расплылось в дурацкой улыбке – этот самый ее мужской ум ну просто не работает. Но в конце концов ему удалось вдолбить ей в голову, что куда конь с копытом, туда, конечно же, и рак с клешней. Потом он даже называл ее «Ракуля», но через несколько дней перестал, как‑то это иногда не очень хорошо звучало.

– Ну и, – печально улыбнулся Бой, – было последнее, совсем уже абсурдное возражение, что люди могут подумать, что она выходит за него из‑за денег и из‑за положения в обществе, которое он может ей дать. Ведь она была простой девчонкой из захолустного городка, и даже если жизненный опыт обогатил ее некоторыми знаниями и навыками (если правильно помню, тут она допустила некоторый перебор, заявив, что «прошла полный курс школы болезненных ударов»), она далеко не уверена, что достойно справится с ролью миссис Бой Стонтон и – если осуществятся обсуждаемые ими возможности – супруги губернатора. Вот представим себе – просто на мгновение представим, – что ей придется принимать кого‑нибудь из членов королевской фамилии! Нет, Дениза Хорник знает свои возможности и свои ограничения, и она слишком любит Боя, чтобы становиться ему обузой.

Да, она его любит. И всегда любила. Она понимает его пылкий, неугомонный дух, столь плохо совместимый с современной политикой, где самое главное – это заигрывать с обывателями. Она всегда видела в нем – нет, она совсем не претендует на высокую интеллектуальность, но все же читала кой‑какие серьезные книги – канадского Кориолана. «О свора подлых псов! Я ненавижу, как вонь гнилых болот, дыханье ваше!» Она легко могла представить себе, как он бросает эти слова в лицо сукиным детям, которые прокатили его на последних выборах.