– Сэр, если вам нужны газеты для вашего бизнеса, то я готов вам оставлять ежедневно десять штук.

– Спасибо. Каждый день не нужно. Только когда увидите мой портрет, – и я ему показал фотографии с нашими ногами.

Он ничего не понял, но тут же попросил автограф.

Я подошел к дому. Наша соседка американка Джин, пожилая дама усердно работала на своем участке вооружившись сапкой. Она была очень увлекающимся цветоводом, но при этом крайне нетерпеливым. Такое сочетание приводило к тому, что работала она весь день без передышки. То, что она сажала утром, она выпалывала этим же вечером, а то, что она пыталась вырастить вечером, она с корнем вырывала утром. Осень она встречала согнувшись в три погибели на боевом посту и выпалывала все подряд.

– Hi, Alex! Are уou walking? (Вы гуляете?).

– No, I bought the papers (я купил газеты).

Я показал ей одну газету. Она пришла в восторг и попросила экземпляр.

Я занес газеты домой, показал супруге замечательные фотографии, от которых она пришла в ужас, и вышел опять на улицу. Джин сразу бросилась ко мне.

– Алекс, я тут не могу ничего понять. Вы тут говорите корреспонденту в интервью, что вывезли из Киева в эмиграцию три кисти и краски в трусах (естественно ничего подобного я не говорил, но корреспондент решил подчеркнуть драматические условия выезда из СССР).

– Джин, это очень сложный вопрос. Я его как нибудь потом вам разьясню.

– Я, кажется, уже поняла. Это, очевидно, потому что коммунизм.

– Приблизительно.

Джин осталась удовлетворенной. Она вообще была очень догадливой дамой. Когда мы ей показали нашу книгу «Такe it easy или хроники… – 1», она очень внимательно стала рассматривать иллюстрации, так как в тексте на английском была только регистрация в библиотеке Конгресса США. Вдруг она обрадованно заявила:

– А я знаю, что здесь нарисовано, – восклицание относилось к изображению туалета в нашей киевской коммунальной квартире с развешенными по стенам зачехленными персональными деревянными кругами для унитазов и многочисленными персональными лампочками, – это магазин по продаже toilet seats (сидений для туалета).

Я и здесь поддержал эту сомнительную версию.

Через неделю появилась публикация в русскоязычной газете. Здесь все уже соответствовало действительности: и названия картин, и количество жертв Холокоста, и перепетии с конкурсом на Бабий Яр. Кроме того, фотографии картин я сам подбирал. Так что с этим все было в порядке. Единственное, что меня смущало, что в финале моей статьи огромными буквами было напечатано «БОЛИ В СПИНЕ». Это была реклама какого то хиропрактора.

Однако статья в русской газете, как и все подобные публикации, принесла свои сюрпризы. Дело в том, что основной контингент читателей русскоязычных газет – эмигранты солидного возраста. Они обладают большим запасом свободного времени, большой дотошностью и отличаются крайне доброжелательным отношением к своим бывшим соотечественникам. У них ничто не вызывает такого восторга, как успех ближнего. Поэтому один из них, прочитав статью, тут же поехал в «Forward», вооружившись калькулятором. На выставке его не так интересовали картины, как их продажная цена. Он тщательно проверил и закалькулировал их общую стоимость. По приезде домой он тут же написал доброжелательное письмо в соответствующие инстанции, в котором говорилось, что художник такой то продал картин на сумму 23726 долларов (сумма прописью, он точно подсчитал), о чем он (этот художник, то есть я) очевидно не поставил в известность соответствующие инстанции. И это происходит регулярно, так как в газетной статье (газета «Русские новости» от такого то числа) написано, что это уже пятнадцатая выставка художника.