— Так точно, — отчеканил Андрей.

Юноша посмотрел на второго тасконца и шагнул вперед.

— Господин капитан, когда мы дрались с андроидами, я прикрывал… — Волков осекся на полуслове.

Проклятье! Какого черта он вышел из строя? О чем вообще речь? Ах, да вспомнил…

— Господин капитан, в том бою погибло много наших товарищей, — произнес Андрей. — Мы бы хотели их похоронить. Подобная возможность предоставляется нечасто.

— Товарищей, — Торкин саркастически усмехнулся. — Тринадцатый, не думал, что ты настолько сентиментален. Давно пора выбросить эту дурь из головы. Твоя просьба абсурдна. Во-первых, никто не станет заниматься поиском убитых наемников. Операция весьма затратная и никому не нужная. Во-вторых, на жаре трупы наверняка разложились. Времени прошло немало. И, в-третьих, местным падальщикам тоже надо чем-то питаться. Мой отпет — нет. Решение окончательное.

Юноша молча вернулся в строй. Во взгляде Волкова ненависть и злость. Тасконец — редкая сволочь. От него ведь практически ничего не требуется. Поговори с бароном и все. Чен Лаилтон благодарен солдатам за спасение семьи и вряд ли откажет. Выделить десантный бот на пару дней для правителя Алционы не проблема. Наемники никуда не денутся. Найти их по вживленному микрочипу не составляет ни малейшего труда.

Разумеется, это понимает и наблюдатель. Беда в том, что для капитана рабы — мусор, валяющийся под ногами. Испытывать к нему жалость, сострадание нельзя по определению. А раз так, то и нормального, человеческого погребения бойцы не заслуживают.

С каким удовольствием Андрей пристрелил бы мерзавца. Сделать это необычайно просто. Офицер один, совершенно один, охрана на лестнице не успеет даже отреагировать. Да и не будут окрианцы вмешиваться. Нужно лишь скинуть с плеча карабин, снять предохранитель и нажать на спусковой крючок. Лазерный луч прошьет негодяя насквозь. Но что дальше? Скрывать правду барон не станет.

О произошедшем инциденте Стафу Энгерону доложат во всех деталях. Законы компании суровы. Убийство наблюдателя — тяжкое преступление, у которого нет смягчающих обстоятельств. После короткого расследования подразделение ликвидируют. Финансовые потери в данном случае не главное. Подобные прецеденты недопустимы. Если дать слабину, тут же начнется цепная реакция. Вот почему Торкин так нагл и высокомерен. Капитан чувствует себя в полной безопасности. Тасконец может сколько угодно издеваться над солдатами — они не посмеют его тронуть. Их связывает коллективная ответственность.

Офицер не спеша направился к зданию. На Лице Торкина холодное равнодушие. Наблюдатель делает свою работу и делает хорошо. Торкина ничуть не волновало, как относятся к нему наемники. Разве можно обращать внимание на недовольство ползающих под ногами насекомых?

Пусть радуются, что остались живы. Удача крайне редко благоволит бойцам Энгерона.

Спустя час за наемниками пришел высокий темноволосый лейтенант. Без липших объяснений штурмовик проводил солдат на северную оконечность мыса. Здесь находилось небольшое каменное строение. Когда-то в нем располагался пост береговой охраны. Несколько кроватей, пластиковый стол, стулья, маленькие шкафчики. Типичная обстановка для помещений такого типа.

В стену вмонтирован экран голографа. Пока он не работает. Энергоснабжение резиденции в полном объеме еще не восстановлено. Кроме того, большинство окрианских спутников, обеспечивающих трансляцию государственных и частных каналов, уничтожено захватчиками. Та же участь постигла крупные информационные центры и передающие станции.

Впрочем, все это мелочи. Условия для отдыха идеальные. Тихое уединенное место, свежий морской воздух, чистое голубое небо над головой. О войне, о крови, о боли не хочется даже вспоминать. Да и зачем? Что-либо изменить люди не в силах.