Гарза скорее походил на голливудского актера, нежели на трудягу, шестьдесят часов в неделю по локоть в крови копающегося в человеческих кишках.

Однако Крамера волновал не столько этот факт, сколько собственно личность Гарзы, а точнее, непредсказуемость милого доктора, способная соперничать даже с его наглостью. Тот наотрез отказался выслушивать рекомендации и репетировать вероятные сценарии, заявив, что двадцать два года работы уж как-нибудь дадут ему возможность ответить на предъявленные больнице обвинения.

В том-то и проблема: «как-нибудь» здесь не пройдет. Что ж, остается надеяться на лучшее.

А впрочем, чего заранее паниковать? Показания Гарзы вполне могут решительно изменить ход процесса.

Крамер позволил себе легкую улыбку и, поприветствовав свидетеля, спросил:

— Доктор Гарза, вы ознакомились с выдвинутыми обвинениями?

— Да. И я искренне сопереживаю пострадавшим семьям.

— Я намерен поговорить с вами о тех конкретно пациентах, которые поступили в отделение неотложной помощи в период ваших дежурств.

И Крамер приступил к допросу, с каждой минутой чувствуя все большее и большее душевное облегчение. Доктор очень квалифицированно и толково объяснил смерть каждого больного, буквально покорив заседателей своим профессионально-лаконичным языком, внушавшим несомненное уважение и доверие. Он, образно выражаясь, попал в жилу.

— А скажите, пожалуйста, доктор Гарза: видится ли вам нечто общее за всеми этими трагическими событиями?

— Я вижу полное отсутствие чего-либо общего, — промолвил Гарза, характерным жестом откидывая волосы со лба. — Вижу случайные, достойные всяческого сожаления ошибки, которые — к нашей великой скорби — ежедневно происходят в каждом медицинском учреждении, причем не только у нас в стране, но и во всем мире. Увы, такова горькая реальность…

— Благодарю, многоуважаемый доктор Гарза! — И Крамер небрежно бросил в сторону О'Мара: — Свидетель ваш.

Он проследил, как женщина-адвокат выходит в центр зала, и от выражения ее лица благоприобретенное чувство облегчения вдруг стало искать угол потемнее. Крамер знал характер Морин. Уже доводилось схлестываться с ней на прежних процессах. Она всегда была подготовлена, ситуацию схватывала мгновенно и просто ослепляла своими способностями вести допрос.

Но на этот раз в ее глазах читалось нечто новенькое.

Улыбка профессионала за миг до контрольного выстрела.

Глава 71

Юки подалась вперед, когда О'Мара обратилась к свидетелю:

— Доктор Гарза, ответьте, была ли Джесси Фальк вашей пациенткой. Вы помните ее?

— Да. Разумеется, помню.

— Ваша ичесть, нами установлено, что Джесс и Фальк была Доставлена в муниципальный госпиталь как больная сердечной аритмией. Также установлено, что ее смерть была вызвана ошибочным введением эпинефрина, приведшим к последующему угнетению и затем к полной остановке сердечной деятельности.

— Мистер Крамер? — вскинул судья глаза.

— Мы не оспариваем.

— Продолжайте, мисс О'Мара.

Юки физически ощущала напряжение в воздухе; остается только гадать, что испытывал несчастный вдовец, молодой мужчина, сидевший в трех рядах впереди.

— Доктор Гарза, как именно умерла миссис Фальк?

— Вы только что сами сказали. От сердечного приступа.

— Справедливо подмечено. Я, впрочем, имела в виду несколько иное. Не могли бы вы описать ее смерть, чтобы нам удалось получше представить ее последние минуты?

Ларри Крамер немедленно вскочил на ноги:

— Протестую! Ваша честь, советник пытается оказать эмоциональное давление на присяжных!

— Ваша честь, я просто спросила, как умерла пациентка.