— затянул тоскливую песнь наш хозяин.
— Подлинник. — Первый раз отверз уста мой спутник. И как-то так сказал, что возражать даже у меня бы язык не повернулся. Расслабилась я на своей территории, забыла, что это профессионал в работе с людьми.
— Ефим Давидович, аукционная цена на Sotheby» s на такое начинается с полумиллиона долларов. Вы это знаете, я это знаю. У Вас будет товар в прекрасном состоянии, который не обязательно продавать открыто.
— Деточка, где Сотби, а где мы. — а в глазах работает счетчик, и это чудесно.
— Ефим Давидович, уж кто-кто, а Вы точно сможете на этом неплохо заработать. Сто пятьдесят.
— Нет, откуда такие цифры?! Даже на своем аукционе столько не отобьётся.
— Тогда восемьдесят, но быстро. Половину в рублях.
— Послезавтра устроит, кисонька?
— Замечательно, да, Федор Андреевич? — я обернулась к владельцу, который так и продолжал изображать невозмутимую фигуру на барельефе.
— Хорошо.
Мы распрощались и быстро покинули гостеприимное логово.
— Это не очень дешево? — уточнил мой спутник уже в машине.
— Моя зарплата за десять лет. Очень хороших лет. — прикинула навскидку я. Несколько автомобилей, пара квартир. Для наших целей вообще достаточно и половины было бы.
Через день Федор Андреевич вызвался пойти один, что меня чуточку напрягло, но была логика в том, чтобы не светиться лишний раз. Я дожидалась его в нескольких кварталах от ювелира, и через полчаса увидела, как он идет молодцеватой походкой, плечи расправлены, в глазах огонь. Тут-то и поняла, что все время здесь он не чувствовал себя полноценным мужчиной, подчиняясь моим решениям, моему выбору, моим аргументам.
Деньги мы разделили на несколько частей, кое-что убрали подальше, а с оставшимся капиталом двинулись по медучреждениям.
Доктор нам попался хороший, понимающий, что время от времени паспорта находятся на оформлении и вполне хватает копий (за небольшие деньги, кстати, понял), а что на копии возраст и фотография не очень сочетаются — так то издержки нездорового образа жизни. На этот раз я утащила копии документов Лёни и чуть-чуть поработала в фотошопе. Федор Андреевич уже с подозрением косился в мою сторону.
— Ну что?
— А почему нельзя обойтись без этого? — он брезгливо ткнул в несколько неудачных попыток познакомиться с 327 статьей Уголовного Кодекса Российской Федерации.
— Потому что без документов Вас в нормальной клинике не примут. И так-то нет гарантии, но лучше, чем вообще ничего.
— Вы обдумываете действия на несколько шагов вперед. — по некотором размышлении послышалось из его угла.
— Да. Так проще. — чуть-чуть и получится хороший скан.
— Это не пристало женщине.
— Так. — я откинулась на стуле. — Федор Андреевич, эмансипация женщин уже случилась, причем началась еще на Вашем веку. Сейчас женщины летают в космос, руководят правительствами и армиями и вообще делают много разного, для чего нужны мозги. А еще рожают без участия мужчин, кстати говоря. Это мое общество, и Ваши современники вскоре тоже вынуждены будут это принять. Если Вас так ранит подобное обстоятельство, попробуйте видеть во мне друга без признаков пола.
Обиделся. |