Не могу даже припомнить, сколько я сидел у камина, уставившись в свои записи ч напрягая мозг. Взгляд на висячие часы искренне удивил меня.

— Джек! — воскликнула жена. — Мы совершенно неправильно подходим к ситуации.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил я, не в силах скрыть раздражения из-за того, что усилия, которые я прилагал для спасения друга, подвергались критике со стороны жены.

— Не сердись, — тут же поправилась она, заметив краску гнева, залившую мне лицо. — Я всего лишь хотела сказать, что если мы хотим перехитрить мистера Холмса, надо обратиться к его брату.

И как только мне не пришла в голову эта мысль? Невольно я склонился к ней и поцеловал в щеку.

— Ты совершенно права, — сказал я, поднимаясь. — Майкрофт — единственный человек, который сможет помочь. Даже Холмс признаёт, что Майкрофт в интеллектуальном смысле превосходит его.

Снедаемый нетерпением, я сразу же направился' к дверям.

— Неужели ты собираешься тут же отправиться к нему?— запротестовала она. — Уже около десяти. Джек, для одного дня ты сделал более чем достаточно.

— Мы не можем терять времени, — ответил я, натягивая пиджак, который висел около камина. — Если я попаду в клуб «Диоген» до одиннадцати, то, вполне возможно, встречу там Майкрофта. Тебе не стоит ехать со мной, — добавил я, еще раз нежно целуя ее в щеку.

Оказавшись на улице, я остановил двухколесный экипаж и велел кучеру доставить меня в клуб «Диоген», Дав указание, я откинулся на спинку сиденья и стал прислушиваться к цоканью копыт по булыжникам. Я не позволил себе задремать, хотя, по правде говоря, меня основательно клонило в сон.

Прекрасно зная Холмса, я не сомневался, что в случае необходимости он способен на сверхчеловеческие усилия. И если я не мог претендовать на блистательность его ума, то по крайней мере выносливости у меня было не меньше.

Утверждать, что хорошо знаю Майкрофта Холмса, я не мог. В сущности, встречал его раз-другой года три назад, когда наши пути соприкоснулись в печальном деле с греческим переводчиком. Более того, я прожил с Холмсом бок о бок не менее семи лет, пока он впервые упомянул о своем брате, и его откровенность удивила меня столь же сильно, как, скажем, утверждение, что земля плоская. Я был поражен еще больше, когда Холмс уточнил, что умственные способности его брата значительно превосходят его собственные.

— Не подлежит сомнению, — помнится, сказал я тогда,— что он пошлине великий детектив, но в таком случае, почему же я никогда не слышал о нем? — Предположение, что в Англии может существовать мозг, не уступающий Холмсу, без того, чтобы хоть кто-то слышал о нем, казалось совершенно невероятным.

— О, — небрежно бросил Холмс, — Майкрофт, образно говоря, предпочитает находиться в тени. Он очень ленив, — добавил он, видя, что я его не понимаю. — Мог бы без труда решить любую загадку, если бы это не было связано с необходимостью вылезать из кресла. К сожалению, от этого никуда не деться, — хмыкнул он, — а Майкрофт терпеть не может что-либо, имеющее отношение к физическим упражнениям.

Он рассказал, что его брат предпочитает проводить большую часть времени в своем клубе «Диоген», который расположен напротив апартаментов на Пэлл-Мэлл. Этот клуб предназначен для тех, кто терпеть не может клубов. Его члены составляют собой самое странное и замкнутое сообщество в Лондоне, и никто из них не имеет права на малейшую реплику в адрес остальных членов клуба. Разговоры в клубе строжайшим образом запрещены, и предаваться им можно только в помещении для посетителей.

Я все же задремал и проснулся, когда кучер открыл дверцу и объявил, что мы прибыли к цели нашего путешествия.