«Не надейся их одурачить, – прочитал он в глазах Варвары. – Раздавят в один момент».

Он только улыбнулся и, взяв ее небольшую ладошку в свою, прикрыл сверху другой рукой.

– Спасибо за помощь.

Иногда беседа выглядит дружеской, иногда официальной. Бывает, оба говорят на одном языке, пользуясь одними и теми же выражениями. Бывает, сотрудник намеренно противопоставляет свою речь приблатненной и не очень грамотной речи собеседника.

Информаторов у милиции гораздо больше, чем думают рядовые граждане. В криминальном мире не так-то много людей, никогда не контачивших с ментами на взаимовыгодных условиях. Заложить конкурента, свести с кем-то личные счеты, сдать своих, чтобы самому уйти из-под удара, – мотивов предостаточно.

Человек по прозвищу Муму уже отсидел в тюрьме по ложному обвинению и отлично представлял себе милицейские методы работы. Ждал, когда дверь откроется и куратор войдет в комнату, более или менее искусно маскируя презрение к новому подопечному.

Первая встреча происходила здесь, в неволе.

Что будет дальше, Дорогин не знал. Он попробует выцарапать хоть какие-то уступки, но под конец в любом случае согласится – пусть даже от него потребуют раскапывать могилы. После трех дней пребывания в СИЗО Сергею казалось, что главное – снова очутиться на воле. Даже если его вынудят удариться в бега, он все равно найдет способ заработать, чтобы иметь возможность оплачивать Тамарино лечение.

Куратор оказался сверстником Дорогина – крепким на вид сорокалетним мужчиной с залысинами и суровой линией рта. Одетый в штатское, он уселся за стол, раскрыл папку и внимательно просмотрел несколько отпечатанных на машинке листков. Побарабанил пальцами по видавшей виды столешнице и начал совсем не так, как ожидал Сергей:

– Твоя биография мне в общих чертах известна. Зачем ты влез в дерьмо, я тоже примерно представляю. Из-за бабы. Никого еще они не доводили до добра. Хоть здоровые, хоть больные, хоть верные, хоть неверные, хоть умные, хоть круглые дуры.

Дорогин молчал, не считая нужным спорить.

Если они знают о Тамаре, они действительно крепко держат его в руках.

– Не знаю, как в будущем, но пока о рейсах тебе придется забыть. С тобой сразу же расквитаются.

«Неплохо, если они отдают себе, в этом отчет», – подумал Дорогин.

– Даже просто мотаться по улицам туда-сюда тебе пока рановато. Поставка накрылась, тебя сразу заподозрят в сотрудничестве с нами.

«Как же они собираются в таком случае меня использовать?» – удивился Сергей. Он по-прежнему предпочитал не спешить с вопросами. Скромность украшает человека, тем более предполагаемого стукача.

– Тебе обеспечат работу на постоянном месте, вдали от лишних глаз. Нет, не за решеткой. Ты сможешь заработать вполне легальным путем очень неплохие деньги. Можно сразу переводить их по безналу на счет любой клиники у нас и за границей, дай только банковские реквизиты. Взамен тебе не придется никого закладывать. Я ведь вижу, что человек ты гордый и тебе непросто через это переступить.

Будешь просто делиться своими впечатлениями.

– На такую безопасную и высокооплачиваемую работу вы бы нашли кого-нибудь другого.

– Не всякий для нее подойдет.

За двенадцать тысяч с носа можно было совершить восхождение на самую верхотуру. Если силенок хватит – до отметки в пятьсот сорок метров.

Не извиваться ужом на узких лестницах – кому нужно такое удовольствие? А покорить достопримечательность столицы более эффектным способом, по наружной поверхности.

Некоторые ограничения все-таки были. Во-первых, возрастные: к подъему допускались только лица от восемнадцати до сорока пяти лет.