Потом все закончилось, он поцеловал свою жену, и все они вышли из церкви, чтобы постоять и посмотреть на океан, словно им не хотелось разрушать очарование этого дня своим расставанием.

– Как бы радовался за вас обоих сегодня наш Патрик! – воскликнула Дезире. – Ведь он так любил вас.

– И мы его любили, – ответила ей Кэт. – Каждый любил, Кто знал его. Я бы очень хотела, чтобы вы были с ним знакомы, – добавила она, обращаясь к Ти.

– Я тоже, – сказала Ти.

Небольшая группа собравшихся на церемонию явно не решалась расставаться. И вдруг Кэт вскрикнула:

– Сморите, смотрите! Вон там!

Все повернулись в направлении ее вытянутой руки. Из пальмовой рощи в джунглях, поднимающихся на холм за церковью, выпорхнула с резким шумом пестрая стая птиц и, сделав крутой разворот, столь же быстро исчезла.

– Попугаи, – сказал отец Бейкер. – Здесь достаточно пустынно и безлюдно, поэтому они чувствуют себя в безопасности.

– Прелесть, прелесть! – в восторге повторяла Дезире. – Вы знаете, я родилась на этом острове и прожила здесь всю жизнь, но никогда не видела диких попугаев. А вы видели? – спросила она Ти.

– Да, однажды видела. Очень давно.

Ти подошла к самому краю скалы. И тут словно по взаимному согласию все устремили на нее свои взоры. Грациозная и все еще достаточно молодая, она стояла там и прикрыв от солнца глаза ладонью, смотрела на море. Стояла так, в раздувающейся от ветра юбке, с высоко поднятой головой, сильная и гибкая под напором ветра, и была похожа на фигуру, вырезанную на носу какого-то древнего гордого корабля.

– Это, наверное, самое красивое место на земле, – сказала она наконец. – Разве не об этом ты мне всегда говоришь, Фрэнсис?

– Но вы же покидаете его, – возразила Кэт.

И вновь Ти улыбнулась своей долгой печальной улыбкой.

– Да, да. Я должна, – сказала она и, взглянув на часы, добавила. – Фактически уже через час.

Лорен и Фрэнклин предложили отвезти ее в аэропорт, чтобы Кэт и Фрэнсис могли сразу же ехать домой.

– Будь счастлив, – сказала Ти, даря Фрэнсису прощальный поцелуй. – На этот раз ты будешь счастлив. Я это поняла, как только взглянула на нее.

Он хотел сказать ей еще так много. Сказать, как он хочет, чтобы Она тоже была счастлива. Сказать, что возможно еще не все потеряно, и она еще сможет найти себе друга… Но он сказал лишь одну фразу:

– Благослови тебя Бог и спасибо, что приехала, и желаю благополучно вернуться домой.

Потом она подняла руку в прощальном приветствии и уехала.

Когда он сел за руль их машины, Кэт положила руку на его руку.

– Очень непростая женщина, твоя мама.

Он кивнул, слишком обуреваемый чувствами, чтобы говорить. Но потом сказал:

– Ты тоже весьма непростая, особенная женщина.

Они проехали через Коувтаун, где в разгаре был воскресный базар. Вдоль тротуара стояли корзины с серебристой рыбой. Тут были и угри, и килька, и кефаль. Отряд девушек-скаутов в коричневой форме английского образца выстроился у входа в картинную галерею Да Кунья.

– Здесь мало что изменилось, – заметил Фрэнсис.