— Да, и Хью, конечно, тоже. — Вулфер сжал кулаки, а потом, словно только сейчас о них вспомнил, снял перчатки и, засунув их за пояс, протянул руки к огню. — Я спешил, ваше высочество. Всего несколько недель назад я перебрался через эти горы с посланием от короля Генриха королеве Адельхейд, в котором он обещал ей поддержку. — Он показал пергамент, на котором виднелись капли воды.

— Но ты не вручил его, — заметила Теофану.

Вулфер протянул ей послание, и Теофану развернула пергамент. Росвита узнала аккуратный почерк сестры Амабилии. Добралась ли она до монастыря святой Валерии? Привезла ли матушку Ротгард на суд в Отуне? Встретилась ли с принцем Санглантом и его любовницей?

— Я не мог отдать его, — сказал Вулфер. — Я нашел королеву Адельхейд, но не смог до нее добраться. Она в цитадели Венначи, в осаде. Джон Айронхед, лорд Сабины, привел армию под стены замка и собрался взять королеву в плен, сделать своей женой и стать правителем Аосты. Но в этом своем желании он отнюдь не одинок, просто добрался до нее первым.

— Хорошо, что мы встретились, «орел». Теперь мы знаем куда идти. Есть ли еще что-нибудь, что нам следует узнать, прежде чем мы отправимся в путь?

— Ваше высочество, армия лорда Джона намного больше вашей.

— Посмотрим. У королевы Адельхейд в цитадели тоже должна быть армия. Мы возьмем его в клещи.

— Если вы только сможете передать ей послание и договориться. Лорд Джон заблокировал все входы и выходы, иначе, можете не сомневаться, я бы доставил послание по назначению.

— Я в этом абсолютно уверена, «орел». Общеизвестно, что ты мудр, как змея, у тебя в запасе было много лет, чтобы накопить мудрость.

Вулфер усмехнулся:

— Что касается дороги, то вы только что прошли самый трудный участок. Я, правда, шел при более благоприятной погоде, но если дождь прекратится, вы скоро доберетесь до места.

Теофану позвала своих капитанов, и Вулфер подробно описал месторасположение частей армии лорда Джона. Вулфер собрал сведения о самой цитадели и о могущественных семьях Аосты, которые сражались между собой, как собаки за брошенную кость. По крыше сарая стучали капли дождя. Печка отчаянно дымила, и женщины открыли дверь, что, в общем-то, мало помогло, наоборот, порывом ветра дым внесло обратно в сарай, так что дышать стало совершенно невозможно.

Росвита отправилась на поиски своих клириков, и пока она бродила, разыскивая их, дождь почти совсем прекратился. Брат Фортунатус устроился в конюшне, и Росвита с облегчением вздохнула, обнаружив, что, несмотря на все перипетии, перья, пергамент и чернила не пострадали. И даже «Житие святой Радегунды», обернутое в промасленную бумагу, осталось невредимым, как и его незаконченная копия, написанная сестрой Амабилией, и «История» самой Росвиты. Теперь, когда дождь кончился, путешественники высы-пали на улицу, где местные жители развели огромный костер. Все пытались если не высушить промокшие вещи, то хотя бы согреться.

Росвита заметила за деревней еще один небольшой костерок, и неуемное любопытство погнало ее туда. Промокшая земля приглушала ее шаги, и она подошла незамеченной. В деревне возле огня грелись солдаты, они смеялись и пели. Здесь старый «орел» сидел на земле и всматривался в языки пламени так пристально, что не заметил бы ее приближения, даже если бы Росвита не пыталась его скрыть.

— Владычица милосердна, — мягко промолвил он. — Я так устал.

В первое мгновение она подумала, что он знает о ее присутствии и жалуется ей. Плечи его сгорбились, словно их прижимала к земле какая-то невидимая ноша. Она шагнула вперед…

Зашипел огонь, и Росвита замерла на месте.