Сражение длилось с переменным успехом весь вечер и часть ночи. В нем принимали участие все жители Гирры – и старики, и женщины, и дети. Сбрасывали на головы противнику камни и лили расплавленную смолу, метали копья и стреляли из луков. Наконец хаанухи отступили, оставив под стенами множество убитых и раненых. Зу-Кахам уже надеялся на то, что удастся продержаться до прибытия подкрепления, а значит, и на победу, но тут прибыл с севера посланец с горестным известием: разразилась страшная, невероятная для этой поры непогода и вспомогательный отряд задерживается в пути. Вышедшая из берегов горная речушка преградила ему путь. На помощь рассчитывать не приходится.

А на рассвете предатель открыл городские ворота. Бои велись теперь в самой крепости, тхаухуды отчаянно сражались за каждый дом, каждую улочку. Баррикадировали узкие проходы телегами и домашней утварью, разводили костры. С крыш на головы хаанухам сбрасывали черепицу, глиняные горшки – иногда даже с цветущими кустами, медные и бронзовые котлы. Все чаще воины сталкивались в рукопашной схватке, все больше трупов громоздилось на затянутых дымом улицах Гирры. Город горел, подожженный захватчиками с трех сторон.

Зу-Кахам и Дагмар встретились в поединке на дворцовой площади. Как ни странно, но она была почти пуста. Свинцовое серое небо тяжело нависало над дворцом фаррских аит, пахло гарью. Сильный ветер трепал плащи и волосы. Где-то вдалеке кипело сражение, и эхо доносило звон оружия и крики раненых. Израненный наместник едва стоял на ногах, он с ужасом рассматривал своего противника – широкоплечего, краснолицего, с острыми, прижатыми к щетинистой голове ушами.

Дагмар беззвучно рассмеялся, обнажив клыки в волчьем оскале, ударился оземь. И Зу-Кахам оказался лицом к лицу со своей смертью – огромным, серым урахагом, на шее которого висело украшение из зеленого золота. Матерый волк прыгнул вперед, и принц, сделав отчаянный выпад, вонзил меч прямо ему в грудь. Но волк, казалось, не обратил на страшную рану никакого внимания и разорвал своему противнику горло.

Говорят, что Зло вполне способно победить и утвердиться в любом мире. Наверное, это так. Но человеческие души таят в себе такие неожиданности, такие тайны, что ни одно Зло в мире не способно завладеть ими целиком и полностью.

Когда защитников Гирры оставалось так мало, что хаанухи уже считали свою победу полной и безусловной, их корабли внезапно атаковал другой флот. Он состоял из больших, прекрасно оснащенных, быстроходных и маневренных судов, а его моряки превосходили своих соотечественников буквально во всем – ибо это были лучшие моряки Хадрамаута. И они отнюдь не состояли на государственной службе.

Наступила ночь. Небо по-прежнему оставалось пасмурным, ни звезд, ни луны не было видно за тучами. Однако горящий город и горящие корабли захватчиков прекрасно освещали место сражения. Даже талисман Джаганнатхи не помог новому шаммемму Хадрамаута – слишком уж быстро и неожиданно все произошло. На его кораблях оставалось немного людей, и они были в мгновение ока уничтожены превосходящим противником. Затем корабли неизвестной эскадры подошли поближе к берегу, и с них посыпались в воду и в лодки свистящие и улюлюкающие, пестро и броско одетые мужчины, вооруженные до зубов. Часа через полтора отчаянной резни все хаанухи, находившиеся на берегу, были истреблены, а их корабли – сожжены или потоплены. Эта неожиданная помощь подоспела как раз вовремя. Опешившему шаммемму не оставалось ничего другого, как воспользоваться своим талисманом и покинуть пылающую Гирру, в которой немногочисленные защитники горячо приветствовали удивительных союзников.

Знаменитое на весь Арнемвенд Братство Контрабандистов, возглавляемое господином Цоцихой, не пожелало оставаться в стороне.

* * *

Наступил день, когда стало ясно, что решающий момент наступил. Танну-ула соединились с восставшей из праха армией Эр-Соготоха и вплотную подошли к хребту Онодонги.